Коллектив авторов - Политическая экономия Николая Зибера. Антология [litres]

Bern

Inkerngasse, 168

5 Августа 1881

Извините, г. Штейнберг [367], что до сих пор не отвечал на Ваше письмо: причиною тому были, частью, усиленные занятия, частью, двухдневная поездка, из которой я только что возвратился. Признаться, трудновато разбирать с толком теоретическое изложение целей книги, занимающее две страницы. Впрочем, насколько мне кажется, автор доказывает своею новою теорией лишь то, что раз Америка открыта, ее нельзя открыть вновь даже и в самой Америке. Иными словами, раз Маркс развил и доказал учение о добавочной ценности, то новых важных сторон в этой отрасли общественной экономии открыть невозможно.

Другое дело, если бы кому-нибудь удалось доказать, что учение Маркса об этом предмете неверно; но, к сожалению или нет, подобных доказательств, по моему мнению, придется еще подождать довольно долго.

Но перейдем к деталям: что предпринимательская прибыль принадлежит к заработной плате и что только проценты есть доход на капитал – это результат недоразумения, не более: предпринимательская прибыль, процент, рента, налог и пр. одинаково входят в состав добавочной ценности, т. е. составляют результат неоплаченного труда. Таким образом, по отношению к этому самому важному признаку различия в доходах предпринимательских прибыль громаднейшею своею долею есть доход одного происхождения с процентом и рентою. Что процент возникает из ссуды – это есть величайшая дичь, какую только могли выдумать Бастиа и K°, ссуда есть только договор о разделе готовой добычи, полученной в мастерской в виде добавочной ценности; поэтому ссуды никогда не бывает между рабочим и капиталистом, а только между собственником капитала и его распорядителем. Сверх того, ссуда, рассматриваемая в своей сущности, совсем не есть заем капитала, а просто-напросто купля-продажа материалов и средств производства на наличные деньги, взятые у кого-либо в долг. Я этим подчеркиваю особенно то обстоятельство, что из всей суммы разнообразных сделок, порождаемых каждым займом для производства, только одна сделка есть собственно кредитная, все же прочие есть сделки на наличные, следовательно, окончательные, а не срочные. Это обстоятельство особенно важно с той стороны, что оно наглядно показывает всю несостоятельность воззрения, будто проценты приносит заем или ссуда: проценты приносит производство, ссуда же есть лишь род масла в колесах производственного механизма, она дает только возможность своевременного соединения наличных материалов и способов производства, доставляющего добавочную ценность и в том числе процент, ренту, предпринимательскую прибыль и все прочие подразделения так называемого чистого, т. е. дарового дохода. – Вывод из означенного положения автора о происхождении процента из ссуды, заключающейся владелец владельцам машин также уделяется часть прибыли, хотя эти последние лишены самовозрастания, есть не меньшая физиократическая дичь. Что физиократическое самовозрастание скота, хлеба и пр. может служить источником чистого дохода – это самая фальшивая сказка и ничего более. Это есть смешение двух совершенно различных и даже противоположных областей – естественной к общественной. Экономисту следует твердо помнить, что хотя скот, пшеница и пр. и размножаются сами собою, но что ни одна йота этих продуктов не происходит на свет без прибавочного труда, иными словами, если, например, стадо скота в 100 голов стоит 1000 дней труда, то стадо скота в 1000 голов, при равных условиях производительности, будет стоить 10000 дней труда; где же тут прибыль от самовозрастания?

Прибыль есть только даровой труд наемных рабочих и ничего более – и этого рода труд одинаково прилагается к разведению скота и к эксплуатации машин.

Столь же слаба и дальнейшая аргументация автора по вопросу о том, что в противоположность поземельной ренте доход с капитала есть именно результат того, что он вносит в производство и обмен (?), а следовательно, и его возрастание ничуть не влечет понижения заработной платы, идущей с движением процента параллельно. Что добавочная ценность возрастает в прямой ущерб заработной плате, это я считаю аксиоматическим положением, доказываемым каждою цифрою, относящеюся к возрастанию прибыли в Англии, во Франции, в Германии, везде. Только в этом обстоятельстве и заключается вся суть социального вопроса, а ни в чем другом. За доказательствами можно обратиться к Марксу, к Родбертусу. Возрастание поземельной ренты есть факт не всеобщий, а чисто исторический: городская рента возрастает и будет возрастать до тех пор, пока будет возрастать население городов. Поземельная рента в Италии начинает в последнее время видимо понижаться под давлением Америки и Австралии и столь же видимо перемещается из карманов европейских землевладельцев в карманы американских и австралийских. Вся поземельная рента, получаемая крупными землевладельцами на юге России, выплачивается им в ущерб поземельной ренте французских и английских землевладельцев. Чтобы всеобщие торгово-промышленные кризисы происходили вследствие спекуляции землей – это довольно ново, но не весьма остроумно. До сих пор все привыкли думать, что земледелие (и земледельческие страны) бывает всего более безопасно от ударов экономических кризисов, происходящих в промышленной сфере по преимуществу. Поземельные кризисы всегда носят частный характер именно потому, что землевладение до сих пор наиболее удалено от торгового оборота и спекуляции. Что рента получается от вещи количественно постоянной, в противоположность проценту, с этим я не могу согласиться. Что же такого постоянного в объекте поземельной ренты? Один и тот же участок земли? Не в нем тут сила. Рента повышается от чисто внешних обстоятельств – от числа жителей на квадратную милю и т. п., – которые все изменчивы, как ветер. Из превращения поземельной ренты в общественный доход не выйдет никакого толку: 1) потому, что здесь считают без хозяина, т. е. землевладелец, пока он экономическая сила, не согласится на то, чтобы его обстригли; 2) потому, что нельзя тронуть ренты, чтобы не тронуть всего экономического строя страны; обрезать ренту было бы столь же бесплодною попыткою, как, например, Прудоновское уничтожение наемной платы за дома.

Для положительного решения вопроса, что возросло больше – доход с капитала или поземельная рента, – не имеется никаких точных данных, тем более что ренту можно выделить только теоретически. Верно то, что обе эти отрасли дохода продолжали до последнего времени возрастать и относительно, и абсолютно. Действительно ли рента должна возрастать быстрее, чем доход на капитал, – этого Рикардо не доказал, потому что все его доказательства по этому предмету покоятся на ложном законе народонаселения. Несомненно, что земледельческие и транспортные улучшения стремятся к понижению ренты и что улучшения этого рода составляют не исключение, как думал Рикардо, а общее правило современного и будущего экономического строя.