Сергей Беркнер - Жизнь и борьба Белостокского гетто. Записки участника Сопротивления

В израильском парламенте ей нередко приходилось защищать права арабского населения. Хайка Гроссман бывала в разных странах, выступала с лекциями.

Я познакомился с Хайкой Гроссман в оккупированном Белостоке уже после ликвидации гетто, в марте 1944 года. Я пришел туда из отряда «Форойс», чтобы наладить связь с городскими подпольщиками. Знакомство это состоялось на квартире у одной из самых смелых и обаятельных девушек-подполыциц Хаси Белицкой (Хеленки). На встрече, кроме Хаси, была Марыля Ружицкая, а позже пришла Хайка Гроссман. Она сразу овладела разговором, и было видно, что она пользовалась большим авторитетом у своих подруг.

Хайка заинтересованно расспрашивала меня о жизни и деятельности отряда. Мы засиделись допоздна, был уже комендантский час — Polizeistunde , нельзя было больше передвигаться по городу. Пришлось всем остаться ночевать у Хеленки. А кровать была одна! Мне дали женскую ночную сорочку и уложили на краю кровати. Хася и Марыля расположились подальше, на другом краю кровати. Оказалось, что только Хайка Гроссман не страдала никакими комплексами. Она спокойно легла возле меня и быстро уснула.

В начале девяностых годов, за несколько лет до ее кончины [Гроссман скончалась в 1996 году. — Ред. ], она прислала мне английское издание своей книги о войне и Сопротивлении в Белостокском гетто. Книга написана живо, эмоционально, в ней много интересного. Кроме фактического материала о движении Сопротивления, на меня произвел сильное впечатление рассказ о коллективизме и товарищеском духе у шомров и халуцев. В 1995 году мне довелось вместе с женой погостить несколько недель в кибуце в Израиле, где царила такая же атмосфера. Когда я читал книгу, я убедился, что Хайка не забыла меня и несколько раз упоминает мое имя.

В книге есть и неточности, субъективные оценки. Автора иногда подводят честолюбие, желание быть вездесущей. Например, она описывает ее участие в беседе комбрига Николая Войцеховского с немецким антифашистом Артуром Шаде в лесу. По этой версии она и я помогали в этой беседе с переводом [33]. Беседа такая действительно имела место, и я участвовал в ней. К сожалению, Хайки Гроссман при этом не было. Мне вообще не довелось встречаться с ней в лесу (хотя я не сомневаюсь, что она иногда приходила к партизанам). Такие неточности я отношу к человеческим слабостям. Они нисколько не умаляют весьма серьезные заслуги Хайки Гроссман в движении Сопротивления в Белостокском гетто и за его пределами. Я искренне преклоняюсь перед отвагой, энергией и находчивостью этой удивительной женщины.

Хайка Гроссман прожила долгую и активную жизнь, оставив после себя добрую и благодарную память. Она останется в истории как видный борец еврейского сопротивления в годы Холокоста и как крупный политический деятель Израиля. Недавно в кибуце, где она жила, открыт музей, посвященный ее памяти.

Одна из самых активных еврейских подпольщиц, проживавших в «арийской» части Белостока. Лиза Чапник родом из Гродно. Когда немцы ликвидировали Гродненское гетто, Лиза Чапник вместе со своим братом и его женой Аней Руд смогли покинуть Гродно и переехать в Белосток. Брат Лизы погиб, а девушки раздобыли фиктивные документы и перебрались в «арийскую» часть города. В 1943 году Лизе Чапник было около 22 лет. Вскоре она установила контакт с подпольной организацией гетто, с ее левым крылом.

Таким образом, Лиза с Аней вместе с Марылей Ружицкой, Хайкой Гроссман, Броней Винницкой и Хасей Белицкой стали форпостом подпольной организации гетто в «арийской» части города. Постепенно Лиза Чапник и ее подруги создали крепкое связующее звено между подпольным комитетом гетто и польскими, русскими, белорусскими, а затем и немецкими антифашистами.

Лиза Чапник и ее подруги стали добывать оружие и медикаменты для подпольщиков гетто и еврейских партизан. Я познакомился с Лизой и ее друзьями в январе 1944 года, когда пришел в Белосток для возобновления связей отряда с городским подпольем. Лиза была невысокого роста, с русыми волосами и весьма проницательными глазами, очень подвижная и энергичная. В январе и марте 1944 года, когда я приходил на связь в Белосток, Лиза, рискуя жизнью, прятала меня у себя в комнате. Я должен был вести себя очень тихо, чтобы польская хозяйка за стеной не заподозрила присутствия незнакомого мужчины у ее квартирантки, «ревностной католички» Анны Мрозовской (под таким именем жила Лиза в «арийской» части Белостока).

Марыся познакомила меня с польским антифашистом, пожилым Вуеком Бурдзиньским, а затем с двумя немецкими антифашистами — Артуром Шаде и Отто Буссе. До этого я уже встречался с ее близкими подругами — подпольщицами, проживавшими в Белостоке. В марте 1944 года мы с Лизой Чапник пришли к Артуру Шаде, который передал мне карабин бельгийской системы с патронами. Когда весной 1944 года отряд «Форойс» объединился с советской партизанской бригадой имени Кастуся Калиновского, я познакомил Лизу с командиром бригады подполковником Николаем Войцеховским, и он стал давать ей задания напрямую. Комбриг оценил ум, находчивость и смелость Лизы и в шутку назвал ее Карлом Марксом.

После окончания войны Лиза Чапник окончила Московский институт иностранных языков имени Мориса Тореза, затем аспирантуру и много лет жила в Рязани, работала доцентом в пединституте. Последние годы она вместе с семьей живет в Израиле в городе Беэр-Шева.

Моисей Слапак родился в Крынках под Белостоком. В 1943 году ему было около 30 лет. Человек высоких нравственных принципов, романтического склада и коммунистических убеждений. Необыкновенное мужество, а также военная подготовка во время службы в польской армии привели к назначению Моисея Слапака командиром первой еврейской партизанской группы, созданной подпольщиками Белостокского гетто. По данным Павла Кожеца, партизана этой группы, у Максима было 17 человек. Группа получила известность как «группа Максима» или «крынковцы», поскольку командир и часть партизан были родом из Крынок. Павел Кожец добавил еще одну любопытную подробность. По его мнению, в подготовке к выходу в лес группы Максима активное участие принимала Юдита Новогрудская. Группа Максима была хорошо вооружена.

Однако после нескольких успешных операций наступила полоса неудач. Сказалась неопытность в партизанской жизни, особенно в достаточно суровых зимних условиях. С помощью своих местных агентов гитлеровцы обнаружили группу Максима недалеко от деревни Липовый Мост. В тяжелом бою 19 февраля 1943 года погибли Моисей Слапак и пятеро его партизан, через некоторое время погибли еще четыре партизана этой группы (в том числе и известные подпольщики Толек Погорельский и Шмуэл Башевкин). Во главе поредевшей группы Максима встал Тадек Малер, который позже принял активное участие в августовском восстании 1943 года. Добрая память о Максиме и его друзьях осталась, а их опыт был учтен другими еврейскими партизанскими группами, вышедшими из Белостокского гетто.