Франц Запп - Сталинградский пленник 1943–1946

Он не ответил, принес еще бокал вина, выпил и сказал: «До чего же ты прав! Я сполна испытал это, дошел до конца, до точки. Я хочу уйти от нее, но это невозможно».

Он был из Вены, до войны изучал машиностроение, воевал в авиации, его самолет-разведчик сбили за Уралом. Когда ему удалось приземлиться с парашютом, местные жители встретили его удивленно, но отнюдь не враждебно, хотя все же препроводили его к властям. Все это он рассказал за столиком в буфете. Может быть, я вообще был первым, кому он излил душу.

Его отец умер еще молодым, когда сыну было десять лет и он посещал среднюю школу. Мать выбивалась из сил, чтобы поставить детей на ноги. Но он все же сдал экзамен на аттестат зрелости, а высшее образование получил без отрыва от производства. Однажды в школе танцев он познакомился с девушкой, которая произвела на него очень приятное впечатление, так как она была не только хорошенькой, живой, мастерицей танцевать, но и интересной собеседницей, много читавшей и имеющий свой взгляд на современные проблемы. Однако он не почувствовал себя созревшим для более серьезной связи и не решился сойтись с ней поближе.

По истечении некоторого времени он увидел ее на прогулке в городском саду, опираясь на костыль, она ковыляла к скамейке. Оправившись от шока, он заговорил с ней. Она его сразу узнала. Сначала беседовали об общих знакомых. Затем он все же спросил, что за несчастье произошло с ней. Она рассказала, что вместе с отцом и братом они пошли на лыжах в горы и попали под лавину. Отец и брат погибли. Ее же поместили в больницу с тяжелыми переломами и повреждением позвоночника, при этом уже обнаружились симптомы паралича. Было несколько операций, врачам удалось залечить ее многочисленные переломы, но по поводу позвоночника не могли обещать, что травма обойдется без последствий. Она никогда не простит отцу этой авантюры с лыжным походом.

Они продолжали встречаться и беседовали на разные отвлеченные темы, не касаясь никаких личных моментов. Она понемногу выздоравливала, для ходьбы ей теперь требовалась обычная трость, но паралич еще не прошел окончательно. Он познакомился с ее матерью, спокойной, хозяйственной женщиной, державшей квартиру в образцовом порядке. Ей было очень тяжело, так как с дочерью приходилось жить на маленькую вдовью пенсию, потому что муж имел небольшой трудовой стаж. Ей приходилось также обеспечивать свою старую мать, которая жила с ними. Муж вырос в богатой семье, где хватало и прислуги, и денег на сладкую жизнь, но инфляция отняла почти все. Мать девушки, воспитанница монастырской школы, была отличной хозяйкой. Ему как-то показали бельевые ящики, — стопки безукоризненно выглаженного белья, перевязанные синими лентами. Вещи были переложены лавандовыми ветками или душистым мылом. Молодого человека часто приглашали на кофе, усаживали за образцово сервированный стол. Бабушка почти не появлялась. Она производила впечатление строгой дамы.

За две недели до оккупации Австрии войсками Гитлера он закончил высшую школу и быстро получил работу по специальности. Работать зачастую приходилось сверхурочно и в разных местах, потому что на инженеров-машиностроителей был большой спрос.

С этого момента девушку будто подменили. Ходить она уже могла хорошо, но временами становилась вдруг очень нервозной и даже агрессивной. Тогда, правда, многие люди были неспокойны, так как боялись возможной войны. Несмотря на то, что неожиданная нервозность и пессимизм подруги угнетали его, они все-таки поженились. К тому же он надеялся, что она станет такой же отличной хозяйкой, как и мать. Но как только они поженились, почти каждый день стали возникать разногласия и ссоры из-за того, что она требовала безусловного подчинения в домашних делах. Примером служил дедушка с материнской стороны, находившийся под каблуком своей властолюбивой жены. Работа моего товарища была связана с разъездами, и поздними вечерами он приходил домой усталым. Ей же постоянно хотелось на люди, а муж нужен был прежде всего для вечерних выходов. Вначале они занимали комнату в квартире ее матери и бабушки, в то время с жильем было туго. Ежедневный крик действовал на него ужасно, и после двух недель брака он готов был просто сбежать. Но он не мог этого сделать, так как дискредитировал бы себя в глазах своих близких и знакомых. Тут началась война, жена высказала пожелание иметь ребенка. Он думал, что, может быть, это принесет ей успокоение. Родилась девочка. Но отношения не улучшились, более того, теперь к крикам жены добавился плач ребенка. Ее мать стала затем забирать ребенка к себе, у нее он не плакал. Поскольку дома не было покоя, он искал отдохновения на вольном воздухе, занимаясь планеризмом, чему научился в клубе. Порой он, покрытый испариной, вскрикивал по ночам. Призыв в вермахт казался избавлением. Правда, война в России еще не началась. Прежде всего надо было пройти военно-медицинскую комиссию. Там его спросили, на что он жалуется. Он рассказал врачу о своем состоянии по ночам. Врач ответил, что это от нервного утомления и при смене окружения скоро пройдет. Как инженера-машиностроителя и планериста его призвали в военную авиацию, он прошел летное обучение и был послан в Россию пилотом авиаразведки дальнего действия. В нашем лагере, как и Харрер, он находился на положении пленного офицера. Но как офицеру ему разрешили поехать домой только годом позже. Когда, наконец, вернулся домой, то ребенок его, конечно, не узнал, но с девочкой удалось установить нормальный контакт. С женой, однако, возникли те же трудности, что и раньше. По малейшему поводу она поднимала крик, вечно настаивая на своем. Ничто ее не устраивало, домашнее хозяйство не интересовало, все домашние дела она возложила на мать, а сама почитывала книги, часто после полуночи. Она не могла понять, что такое настоящая совместная жизнь. Для нее это было чем-то слишком примитивным. Она всегда только жаловалась, что он приносит домой мало денег, хотя зарабатывал он неплохо и почти все отдавал. Когда ее мать постарела и стала менее работоспособной, он видел, как его жена все больше запускает домашнее хозяйство. Но неряшливая жена у каждого мужчины вызывает отвращение! Он готов был терпеть до той поры, когда ребенок вырастет и больше не будет так нуждаться в отце. Между тем, у жены развилась невероятная тяга к мучным блюдам и сладостям, из-за чего она очень располнела, ей вновь стало трудно ходить, появилась сильная отдышка. В довершение всех бед при поездке за границу она сломала ногу, так что теперь могла ходить только с костылями. И он тем более не мог покинуть ее: это вызвало бы всеобщее осуждение. Кроме того, из-за большого веса у нее начался сахарный диабет и нарушилось кровообращение. Он ей всегда, по возможности, помогал в домашней работе, но ни разу не встретил понимания или благодарности. Жизнь стала пыткой, но выхода он не видит. Она категорически отклоняет всякую консультацию у психолога или психиатра и недавно вновь прогнала вызванного им на дом специалиста. Подрастающая дочь тоже очень страдает от такой жизни. Она хорошо учится в школе и дома очень много помогает. Девочка становится приятным человечком.