Виктор Минут - Под большевистским игом. В изгнании. Воспоминания. 1917–1922

Также особого внимания заслуживают записки Минута, посвященные его жизни при большевиках в деревне. Они важны тем, что подобных записей до нас дошло крайне мало: крестьяне таковых не оставили, а из оказавшихся в 1918 году в провинции дворян лишь немногие – и среди них Минут – позже смогли выбраться из «красного рая». И конечно, сама история приключений Минута интереснее любого детектива и показывает его как человека целеустремленного, готового к любым трудностям при достижении поставленной себе цели.

Появление мемуаров Минута – событие действительно важное, большой вклад в историю смутного времени России. Они достойная часть огромной многообразной мозаики российской истории 1917–1920-х годов.

В заключение надо отметить, что воспоминания Минута специально подготовлены для этого издания: они систематизированы, уточнены, к ним составлены подробные комментарии, а также именной указатель.

Подробное изложение причин и условий возникновения и развития большевизма в России вообще и даже в частности, только в армии, требует всестороннего изучения многоразличных явлений нашей общественной и экономической жизни, продолжительных экскурсов вглубь нашей истории, к тем вехам, которыми обозначены Разинский и Пугачевский бунты {1} 1 Автор, как и большинство его коллег, садившихся за написание воспоминаний, прежде всего задавался вопросом о том, что стало причиной краха Российской империи и привело к власти большевиков. Не обладая всей полнотой информации, мемуаристы пытались искать корни большевизма в том числе и в крестьянских войнах прошлого. В данном случае Минут упоминает события, которые вошли в историю как восстание под предводительством Степана Разина (или же Крестьянская война 1670-1671 гг.) и Крестьянская война 1773–1775 гг. под предводительством Емельяна Пугачева и которые, естественно, никак с явлением большевизма не связаны. Попытка поиска истоков событий 1917 г. в истории XVII–XVIII вв. в том числе привела к тому, что причины происходивших событий не были объективно оценены. , и может быть объектом лишь капитального труда.

Такая задача мне далеко не по силам. Поэтому, приступая к передаче моих наблюдений, впечатлений и переживаний за более чем год, что я прожил под большевистским игом, ограничусь лишь самым кратким изложением тех причин, в силу которых за Февральской революцией 1917 года последовала вторая революция в октябре того же года.

Первое революционное движение в России, вышедшее из рамок тайных заговоров и подпольных конспираций и коснувшееся в большей или меньшей степени широких масс населения в 1905 и 1906 годах, застало эти массы в значительной части их еще не подготовленными к восприятию новых идей и поэтому не имело успеха.

Все усилия агитаторов и апостолов нового социального строя и политических свобод скользили по этим массам, не пуская глубоких корней в народную душу.

Социальные идеи воспринимались поверхностно. Усваивалось из них только то, что было понятно и злободневно. Крестьяне с упоением мечтали о «черном переделе» {2} 2 «Черный передел» («коренной передел») – принцип перераспределения земли в крестьянских общинах в России, когда вся общинная земля делится на примерно одинаковые участки и распределяется с учетом числа мужчин в семье (или членов семьи). Подобные «переделы» должны были проводиться периодически, чтобы учитывать произошедшие в составе общины изменения. Название было использовано народническим крылом распавшейся в 1879 г. «Земли и воли» в качестве своего названия. , то есть наделении их землей из обширных помещичьих угодий, частью остававшихся в руках помещиков после отмены крепостного права, частью благоприобретенных лицами, вкладывавшими свои капиталы в земельные собственности. Надо признать, что почва для пропаганды была благоприятна. Я лично знавал многих собственников, обладавших десятками тысяч десятин [2] Десятина равнялась 2400 квадратным саженям и соответствовала современным 1,0925 гектара или 109,25 соток. ( Здесь и далее – примеч. К. А. Залесского ). в одной меже [3] То есть в одном участке, а не, как обычно, по отдельным полосам, отделенным друг от друга (чересполосица). , в то время как окрестные крестьяне имели всего лишь полторы десятины на душу. И добро бы эти крупные владельцы сами занимались хозяйством, давая постоянный заработок населению: нет, они предпочитали без всякого риска от погодных условий отдавать свои земли в аренду тем же крестьянам, повышая из года в год арендную плату. Последним некуда было деться, и волей-неволей они, скрепя сердце, закрепощали себя земельным магнатам. Правительство сознавало ненормальность этого положения, рядом мер старалось урегулировать его, положить предел росту этого крестьянского пролетариата, пыталось создать класс крестьян – мелких собственников {3} 3 В данном случае Минут слишком упрощает ситуацию, складывавшуюся на селе в Российской империи. За время, прошедшее с отмены крепостного права, был проведен целый ряд реформ, улучшивший положение крестьянства и приведший к резкому росту крестьянского землевладения. Если в 1861 г. крестьяне на правах личной собственности владели около 2,8 десятинами земли, то в 1915 г. только в Европейской России крестьянское землевладение увеличилось до 33,6 млн десятин земли. . Но меры эти носили долговременный характер и не удовлетворяли массы. Но, несмотря на это, революционные выступления 1905 и 1906 годов были чисто спорадического характера и не свидетельствовали об общем подъеме крестьянской массы.

Солдаты требовали улучшения пищи, хотя она была вовсе недурна и на военной службе простолюдин питался, во всяком случае, не хуже, если не лучше, чем у себя дома.

[Солдаты] охотно прислушивались к критике начальства, к аргументам в пользу неравенства положения между солдатами и офицерами, к жалобам на строгость дисциплины и т. п., но тем не менее революционные беспорядки имели место лишь в тех воинских частях, где не было [должного] надзора и тесного общения между офицерами и солдатами.

Более сознательными революционерами были лишь рабочие, но они не были достаточно организованы, а главное – не имели авторитетных и энергичных вождей.

Значительная часть интеллигенции действительно была настроена революционно, но вследствие ее крайней малочисленности активное участие ее в революционном движении того времени было малозаметным.

Если метафорически уподобить русский народ огромному, глубокому морю темных, малокультурных людей, одурманенных водкой {4} 4 Автор, как и многие другие представители «образованного общества», находился в плену многочисленных мифов, созданных в том числе и силами упоминаемой им интеллигенции. К таким относится и миф о «беспробудном пьянстве» русского народа. На самом деле, как говорит статистика (см.: Мендельсон А. Л. Учебник трезвости. СПб., 1913), потребление водки в России на душу населения с 1863 г. к 1910 г. снизилось с 1,23 ведра до 0,51, а если определять потребление в чистом спирте, то с 6,05 л до 2,76 л. С началом Первой мировой войны с 19 июля 1914 г. торговля алкогольными изделиями была вообще прекращена в соответствии с заранее обусловленной нормой. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), за 2010 г. потребление алкоголя в России составляет 15,1 л этанола на душу населения. , пропитавшей не одно поколение, – морю, покрытому тонкой пленкой интеллигенции, подобно пленке сливок на снятом молоке, то есть можно сказать, что движение 1905–1906 годов коснулось лишь поверхности этого моря.