Вячеслав Бондаренко - Отец Иоанн (Крестьянкин)

...Храм, освящённый в честь одного из любимых святых о. Иоанна, святителя Николая Чудотворца, был построен в Некрасовке в 1912 году — деревянный, относительно небольшой и очень уютный. Электрическое освещение в нём отсутствовало, как и в самой Некрасовке. Средств тоже не было — не на что даже свечей купить, и в храме использовали старые огарки, а паникадило зажигали лучиной. На клиросе «кто в лес, кто по дрова» пели две местные старушки. Предыдущий настоятель, как рассказали батюшке, попивал с тоски... О. Иоанну снова в одиночку нужно было поднимать приход, находившийся на грани закрытия.

Первую службу на новом месте о. Иоанн служил 11 июня 1964 года, на отдание Святой Пасхи. Местная прихожанка Клавдия Енгалычева вспоминала: «В тот день я сама себе говорила, что в церкви “Христос воскресе” кончилось, а у нас только начинается — такая радость была!»

Как всегда, начали с хозяйственных забот. В Ермишь зачастили гонцы от о. Иоанна — раздобыть кирпичи, олифу, железо. Возили это всё на телеге, по ночам, чтобы никто не видел. Слова начальства — одно, а как оно будет на самом деле, никто ведь не знал. И в скором времени произошло очередное чудо — Некрасовка будто расцвела. Снова на огонёк, зажжённый батюшкой, потянулись люди, снова работал народный «телеграф», извещая о том, где можно послушать слово о. Иоанна. «Как он, дорогой наш, о людях заботился! — вспоминала староста Никольского храма София Федотовна Ульянкина. — Церковная сторожка при церкви была, ему бы в ней и жить, так он из неё сделал ночлежный дом, в котором ночевали богомольцы, приходящие на службы из дальних деревень. Оборудовал в этом же доме и крестилку. Крестил тайно по вечерам, венчал в церкви ночью. И это всё тайно, тайно. Одним словом, жили мы при отце Иоанне по Божиим законам. Мир да любовь, да труд. Люди отвечали на любовь отца Иоанна своей любовью».

Впервые с незапамятных времён зазвучали в Некрасовке полные службы Страстной седмицы, чин Погребения Спасителя и Матери Божией. Студент Ленинградской духовной академии Дамиан Круглик побывал в Некрасовке со своей невестой Лией на Успение 1965 года. Служба поразила его своей красотой, чинностью, благолепием. Не меньше поразил и сам о. Иоанн: «Я впервые увидел священника идеального, такого, каким должен быть каждый из нас. <...> Я видел всё в идеале: и за богослужением, и в домашней обстановке, и в его отношении с прихожанами при совершении таинства Исповеди и певчими на клиросе. <...> Напутствуемые батюшкиными молитвами и благословением, мы уезжали из Некрасовки как на крыльях. Мой путь предстоящего священства был определён».

То же Успение 28 августа 1965 года запомнила и сестра Лии Круглик, Алевтина Мизгирёва: «От Рязани до Ермиши летели на самолёте, а до Некрасовки ещё 8 километров добирались на лошадке. Мы везли корзину цветов к празднику. В храме вокруг плащаницы поставили белые гладиолусы по паре, и двенадцать лампад звёздочками замерцали среди зелени. Богомольцев собралось множество: местные и из дальних деревень. Удивили дети. Их было так много, и все они с цветами и свечами. Отец Иоанн поставил их вокруг плащаницы. Ещё до начала службы в храме чувствовалась атмосфера праздника. Сама служба прошла на одном дыхании, люди не хотели расходиться. Слышу разговоры: “Такой службы не помним, на небесах были!” Храм опустел, погашены все лампады, кроме двенадцати вокруг плащаницы. И дал мне Бог увидеть продолжение молитвенного предстояния отца Иоанна. Нас, четверых приезжих девушек, он оставил в маленькой комнатке при храме. За полночь мне захотелось пойти к плащанице, но я тут же тихонько вернулась. Перед плащаницей в слабом свете лампад на коленях стоял и молился отец Иоанн. На рассвете он позвал и нас помолиться вместе. Из храма мы вышли, когда занималась заря».

Не забывали о. Иоанна и его духовные чада из прежних приходов. Свидетельствует Сусанна Валова: «По мере передвижения батюшки по Рязанщине его духовная семья всё разрасталась. Вот однажды сидим за столом. Открывается дверь, и на пороге древняя-предревняя старушка из Летовского прихода. Стоит и счастливо улыбается беззубым ртом. Батюшка ей:

— Да как же ты добралась-то?

— На шамолёте, батюшка, на шамолёте.

Вот так любили отца Иоанна, что в 90 лет на “шамолёте” до него долетали!»

Из Летова в Некрасовку на постоянное место жительства переехали три браиловских матушки — регент хора мать Арсения, инокиня Мария и послушница Нина Топчий. Они составили маленький, но «правильный» хор, сменивший прежний.

Стремились люди в Некрасовку и в обычные, будние дни. Надежда Мизгирёва вспоминала, что, приезжая днём из Рязани, молодёжь не упускала случая побродить с о. Иоанном по лесу, слушая рассказы о святых и пытаясь представить себе Саровскую обитель — она находилась относительно недалеко к востоку от Некрасовки, Саровские леса видны были на горизонте. «После трудового дня беседовали с батюшкой, сидя на больших брёвнах около его домика под звёздным августовским небом. Отец Иоанн устраивал нам экскурсии по небу. Он, оказывается, хорошо знал астрономию. А сколько драгоценных назиданий получено от него в то далёкое время — на всю жизнь хватает!» А сын о. Виктора Шиповальникова Алексей, проживший в Некрасовке половину лета, запомнил, как о. Иоанн, сидя в тенёчке, судил... футбольные матчи местных мальчишек.

Как всегда, о. Иоанн окормлял не только некрасовских прихожан, но и жителей окрестных селений. Анна Тимофеевна Циблинова вспоминала: «С отцом Иоанном мы близко познакомились, когда стали возить его по деревням к пожилым людям. То причастить просят, то пособоровать кого-то надо, а то и ребёнка слабенького покрестить на дому — везти в церковь рискованно, больно далеко. А то и отпевание подоспеет. Увезёт его в дальнюю деревню муж мой, оставит там, а сам домой возвращается, утром ему на работу. Глядишь, дело к ночи, стук в окошко. Батюшки ты мои светы! Ведь это из такой дали отец Иоанн пешком пришёл. Уставший, но всегда довольный. Оставляем ночевать, до Некрасовки-то ещё одиннадцать километров. Утро вечера мудренее, завтра порану муж отвезёт. За самоваром и разговорами вся усталость — куда денется. Его посещение для нас такой радостью бывало, не передать. О жизни своей погорюем, о вере и Боге поспрошаем. И так всё было просто. Жили-то мы бедно, и порой смущалась я, чем дорогого гостя покормить. Еда-то у нас одна: чудно дивный картофель да капуста с огурцом, ну, ещё яблоки мочёные. Поставлю на стол горячую картошку в “мундире”, он чистит её да радуется, и столько похвал этой картошечке преподнесёт, что и мне начинает казаться, что вкуснее её ничего нет. Всегда-то батюшка был благодарен Богу и нам, что привечаем его. Жалеем до сих пор, что мало послужил отец Иоанн у нас, родным он стал для нас человеком».