Захар Прилепин - Родная речь, или Не последний русский. Захар Прилепин: комментарии и наблюдения

Насколько сейчас будет многабукаф, я не могу сказать точно, ибо когда вот так распирают эмоции, ничего заранее угадать невозможно.

Знаю и читаю вас, Захар, уже девять лет, с написанного Вами Тотального Диктанта в Новосибирске в 2011 году. Тогда, помню, меня очень живо задел текст диктанта, настолько, что я забыла, как правильно писать слово «пол глобуса». Хотелось написать его заглавными, прописными буквами, а в душе — ликование узнавания: да, вот оно! То, что долго не могла выразить своими словами, нашлось в вашем тексте, — и пазл сошёлся. Я увидела и услышала человека, который думал и говорил то же, что и я, который любит свою землю, людей, историю, — до дрожи. Не оглядываясь на Европу, Америку, не рассказывая, как там хорошо, а у нас — кошмарный совок, быдло, кровавый режим и в принципе плохо. Потом была литературная встреча в книжном магазине «Капитал». Собралась странноватая, на мой взгляд, публика: с одной стороны рафинированные старички в беретах, с другой — стоящие у колонн бритоголовые, в кожаных куртках, узких штанах, заправленных в берцы, молодцы. Встреча была бесплатной.

Удивительным образом всем нашлось место, и возможность высказаться, и получить ответы на какие-то свои вопросы. Тепло и камерно получилось, как будто в квартире у друзей посидели, поговорили. Небольшая, но характерная деталь: в 2010-м, когда текст писал Дмитрий Быков, я тоже была на его литературном вечере. Но проходил он в Доме Ученых НГУ в Академгородке, за не очень маленькие деньги. Он стоял на сцене, говорил свои мысли, и — никакого диалога не терпел. Обрывал и шутил недобро над своими оппонентами: «есть моё мнение, и неправильное».

И дело тут даже не в деньгах: можно заплатить, все мы люди живые и кушать хотим. Дело в том, что на вечере у Быкова ничего, кроме денег, по сути и не было. А у вас — было всё, кроме денег: и душа, и тепло, и обмен мнениями. Родня — как вы часто выражаетесь. Точнее не скажешь.

Книги ваши — это что-то необыкновенное. Каждая — отдельный праздник для меня. «Непохожие поэты». Бесподобный совершенно «Взвод». «Обитель», прочитанная дважды. Долгожданный «Есенин», сейчас читаю. Сборники рассказов и публицистики — в моей библиотеке есть всё. И это — мои нравственные ориентиры. Люблю ваши тексты, потому что они — отражают мою душу, моё видение, мою родину.

А ещё вы открыли для меня целый пласт писателей: Водолазкин, Рубанов, Данилкин… Это только те, кого я прочла за последние год-полтора. Восторг неимоверный. И за это — поклон вам земной.

Любопытное наблюдение: когда делаю перепосты ваших текстов на своей страничке в ФБ, тут же сбегаются люди, которые кричат: фашист, нелюдь, всё неправда, передёргивание! У текстов ваших есть ещё и индикаторные свойства, выявляющие в людях истинное лицо.

Захар! Евгений Николаевич! Как хорошо, что вы есть, что есть ваши книги и дела! Вы — маяк нашего времени, символ возрождения и надежды.

Спасибо вам. За мою радость и любовь к земле и людям, плоть от плоти которых я есть.

За то, что вернули меня — мне. Мои дети будут расти с правильными ориентирами в головах. Ещё раз — земной поклон вам за всё, что вы делаете. Простите за сумбур, это — от восторга.

Захотелось написать о моём личном отношении к Захару (Евгению Николаевичу) Прилепину. Это человек, которого я реально (физически) не знаю, о существовании которого я узнал, признаться, сравнительно недавно, во многом он, наверное, сочинённый мной человек — человек, которого я представляю, человек, который мало знаком (а, скорее, вообще не знаком) с реальным Захаром — тем не менее, это духовно, идейно, культурно, ментально близкий мне человек.

Только не подумайте, товарищи, что это ода, какое-то адвокатствование Захару — Захар, слава богу, пацан, здоровый, крепкий, с головой, ногами, руками — он сам вполне может за себя постоять (что не раз демонстрировал). Я пишу не для оправдания Захара в чей-либо адрес, Захар Николаевич — личность самодостаточная и сильная, Захар Николаевич в оправдании перед кем-либо не нуждается в принципе; я пишу о том, кто такой мой Захар Прилепин.

Захар, конечно, в первую очередь — писатель, вот только я с Захаром-писателем «знаком» во вторую, если не во второстепенную очередь. Проще говоря, дело было так: я слышал, что есть такой современный литератор (к современным, в силу горького опыта, отношусь с предубеждением), но в его творчество долгое время не погружался. Не особенно, признаюсь, знаком и сейчас: прочитал «Обитель» и «Некоторые не попадут в ад», прочитал «Взвод».

То ли я какой-то некультурный, необразованный, то ли дело в том, что писателей (по крайней мере у нас в России) по достоинству, скорее, оценивают не современники, а потомки, то ли в чём-то ещё, но, повторюсь, для меня сегодня Захар — в первую очередь не писатель, а общественный деятель, публицист, носитель культуры, ретранслятор ментальности — духовно и идейно очень близкий моему субъективному восприятию.

Захара я «узнал» как журналиста и публициста, пишущего о Донбассе, году так в 15-м. До этого я читал, читал в запой, знал чуть ли не наизусть «Письмо товарищу Сталину» (раньше, чем это стало популярным «трендом»), но, признаюсь, к своему стыду, не знал автора.

Из добрых пары сотен журналистов, которые тогда «топово» писали на тему Донбасса (сейчас, в силу моды, озвученной орлушей-алкиным-обломовым, таких меньше), мне в душе более всех отозвался именно Захар.

Первое, что прочитал из написанных им книг — публицистику в расчёт не беру (за исключением «Письма товарищу Сталину»), — были «Некоторые не попадут в ад». Знаете… по крайней мере, для меня — эта вещь сродни «Тихому Дону»: автор-герой через свою боль, через опыт, через даже ошибки лично себя и близких ему людей, не стесняясь, не пытаясь кого-то-что-то обелить, идеализировать, рассказывает жизнь — страшную, сложную, незаурядную жизнь, ее фрагменты — как Шолохов о Мелехове.

Да, Захар, наверное, вкладывал не совсем такой смысл — с Мелеховым он себя (а также Тайсона, тем более Кустурицу) вряд ли сравнивал — я, ещё раз, говорю о МОЁМ, немножко ненастоящем Захаре.

После прочтения «Некоторых», вещи, которая так затронула меня, книга «пошла по рукам» моей братвы. Читали все, читали в запой, самый большой срок, на который задерживалась вещь — неделя. Да мы в школьные годы медленнее читали!

Потом Захар начал появляться в эфире федеральных каналов (включая Первый), потом стали выходить «Уроки русского» — с нетерпением жду каждый выпуск, если не получается посмотреть в эфире, ищу на «YouTube». Это — безусловно, тоже вариант публицистики, которая у Захара мне очень близка.

Прилепин заставляет думать, иногда — намеренно провоцирует, заставляя не соглашаться, искать, читать, находить, спорить, — ДУМАТЬ. Для этого и нужен писатель, для этого и нужен публицист, журналист, — чтоб пробуждал мысль.