Захар Прилепин - Родная речь, или Не последний русский. Захар Прилепин: комментарии и наблюдения

Я, скажем так, согласный с общей концепцией Захара, часто до боли, до грызни «расхожусь» с ним в частностях — да почти по каждой концепции. Я, убеждённый сталинист, не согласен, например, в оценках Захара роли Вождя по отношению к репрессиям. Я, например, с синеющим на груди воровским оскалом, могу поспорить с куда более (нежели я) знающим Захаром об отношении/участию шпаны-блатных к сопротивлению Донбасса фашистам (лично знакомые мне пацаны из босоты защищают ДНР и ЛНР). Я, например, являющийся горячим поклонником Михаила Круга (и немного знающий, как сегодня функционирует его — Круга — фонд), могу поспорить с Захар-Николаичем о роли «блатных культ-символов». Я, например, по-другому оцениваю понятия «имперскости» и «национализма» — иначе, чем Захар: по мне, его «имперскость» — скорее, народность, а его «национализм» — скорее, РУССКИЙ интернационализм (не путать с космополитизмом). И многое, многое, другое. Я, являясь убежденным сталинистом, если честно, и с товарищем Сталиным во многом готов поспорить. И, да, коли уж речь о Захар-Николаиче, я совсем не жалую рэпчик — и очень люблю русский шансон.

А ещё Прилепина много критикуют — когда это делают либерасты, уважаемый мной Андрей Владимирович Норкин (кстати, либерал — в хорошем смысле этого слова) картинно морщит лицо.

Если структуризировать, вся так называемая «критика» в адрес Захара сводится к следующим моментам.

Зависть. (И тут же — узколобость, плоскомозглость мышления.) — Ага, завидуйте и плюйтесь, это неотъемлемый признак ущербности.

«Захар критиковал Путина».

Ага, критиковал — и? Кстати, критиковать продолжает. Критика — это вообще признак разума, безропотное поклонение — признак раболепия. Сталину тоже безропотно поклонялась высшая партийная элита, напомнить, чем это закончилось?

Если серьёзно — эти, которые кричат о противодействии Путину со стороны Захара, подразумевают период до 2014 г. Скажу честно, в моём «знакомстве» с Прилепиным эта часть его деятельности долгое время оставалась для меня неизвестной. А когда узнал — ещё больше зауважал Захара, Захар мне стал ещё более близок.

Я сам тогда стоял именно на тех позициях, на которых стоял Прилепин. Далее — не могу говорить за Захара, его оценки, но могу говорить за себя: в 2014-м произошёл кардинальный разворот «курса Путина» — и именно такой курс я принимаю, категорически отвергая то, что было раньше. То, что было раньше, не принимая сегодняшнюю линию Президента, безоговорочно поддерживали, например, Невзоров, Крашенинников, Касьянов и т. д.

И все эти — в 2018-м составили оппозицию Путину, а такие, как я и Захар, Путина поддержали (вот здесь — Прилепин говорит прямо, русским по белому, сочинять за него не надо). Кстати, Дмитрий Габитович Абзалов, один из наиболее авторитетных отечественных политологов, которого уж никак нельзя назвать оппозиционером Путину, прямо говорит: на выборах-2018 Путин победил не Жириновского, не Собчак и не Грудинина — Владимир Владимирович победил вариант либерального Путина образца 2012. Отсюда и наибольший процент поддержки за всю историю, несмотря на отколовшееся либеральное ядро.

И да, признаться, для меня остаётся дикой загадкой мотивация, ориентация тех, кто поддерживал Путина и в 2012-м, и сейчас. Политические курсы лидера страны — противоположные, взаимоисключающие. Либо вы, господа, не вникаете в принципе, либо вы — просто приспособленцы.

«Захар неоднозначен».

Однозначны бывают амёбы и одноклеточные водоросли. А ещё — подобные им человекообразные. «Нашисты», например. Простейшие, лично мне, не только неприемлемы, но и противны. А человек, тем более Человек, неоднозначен для каждого по определению. Боритесь с проявлениями простейшего, одноклеточного, однозначного в себе.

Так вот, товарищи, несколько лет назад я мог сказать, что для меня есть два безусловных, непререкаемых (и неоднозначных) авторитета, оба сейчас не живущие: Иосиф Сталин и Василий Бриллиант-Бабушкин. Сегодня в число моих авторитетов однозначно входит и неоднозначный Захар Прилепин.

Пишу из Грузии. Читаю Вас последнее время с большой благодарностью. И слушаю Ваши телепередачи. Всё, что Вы пишите и говорите, очень важно для меня, как человека, принадлежащего к русскому миру, важно и нужно как воздух. Спасибо Вам и спасибо интернету за возможность Вам это сказать.

Пожалуй, большинство старшего поколения у нас в Грузии с запозданием начинает ценить советскую жизнь. Но у многих так: СССР считают хорошей страной, там был порядок, а сегодняшнюю Россию считают оккупантом. Спорить — напрасная трата времени. Вообще, мне кажется, у нас происходит что-то странное (в первую очередь, с мужчинами): видимо, им всё труднее сохранить национальную идентичность, она рассыпается на глазах, и вот, за неимением чего-то положительного, они хватаются за отрицательное: за ярую ненависть к оккупанту. Но хуже всего дело обстоит с молодёжью — её просто используют. И, боюсь, это непоправимо. А я последнее время всё больше убеждаюсь, что никакие вы не оккупанты и что мы, как и Донбасс, брошены на произвол судьбы. Как Вы считаете: может быть, в какой-то момент снова придёт время собирать камни?

Случайно познакомился с передачей «Уроки Русского» и решил пересмотреть все выпуски, захватило и удерживает, но не это главное, я начал черпать то, чего мне не хватало: знаний и литературы. Я, как заворожённый, жду новых выпусков, чтоб опровергнуть или доказать ваши высказывания самому себе, а делаю это при помощи книг, которые вы там называете, за последние полгода я проглотил порядка двухсот книг, разной направленности, я всегда много читал, но в основном фантастику, исторические романы и исторические хроники, а тут…

Каждый автор, которого вы называете, великолепен, каждая книга настолько полна, информативна и интересна… Не знаю — то ли авторы, которых вы называете — волшебники, то ли я просто по своей глупости и незнанию откинул их в сторону, о чём очень жалею… Спасибо вам за вашу передачу, за ваши поступки, за то, что вы пишите и что создаёте на телевидении. Не останавливайтесь.

Давно хотел написать, но всё как-то не решался… гладил клавиши пальцами и прятал их. Понимал, что тебе сонмы эпистолярного жанра сыпятся — переживал, что моё растает, не долетит. Извини, что на «ты» обращаюсь: как-то роднее мне таким образом к тебе именно.

Лет семь-восемь назад старый мой друг, журналист советской ещё школы, разуверял меня в убеждении моём, что нет современной русской литературы как таковой, кроме иных выплесков постмодерна вроде Пелевина/Сорокина или оставшихся глыб: Проханова, Лимонова и живого тогда ещё Мамлеева.