Игорь Ротарь - Исповедь бывшего журналиста. Тайны российской журналистики от перестройки до наших дней

– Большинство крымчан голосовали не столько за Россию, сколько за «Советский Союз». Ностальгия «по старым справедливым советским временам» на полуострове очень сильная, – убеждает меня бывший главный редактор севастопольского интернет-издания «Примечания» Виктор Ядуха.

Чтобы убедиться в верности этих слов достаточно просто пройтись по крымским городам. Местные предприниматели обожают использовать в рекламе советскую символику, а многие автомобилисты наклеивают на свои машину эмблемы с серпом и молотом.

В силе крымской бюрократии мне удалось убедиться и лично. Так, для написания статьи мне понадобилось посетить комитет по делам межнациональных отношений и депортированных граждан Республики Крым. Увы, это оказалось не таким простым делом – пресс-секретарь комитета попросила у меня список вопросов и вынудила пообещать, что интервью будет опубликовано только после одобрения текста ее боссом. Лишь после этой процедуры меня удосужился принять председатель комитета, крымский татарин Ленур Абдураманов.

Увы, речь чиновника была неотличима от штампов кремлевской пропаганды и получить от него хоть какую-то реальную информацию оказалось просто невозможно.

Отчаявшись, я решил хотя бы сделать фото председателя комитета, но он отказался, так как оно «уже есть на сайте».

Другим признаком неблагополучия в «королевстве крымском» было то, что многие люди явно побаивались говорить со мной откровенно.

– В качестве волонтера я общался с очень многими людьми и пришел к выводу: приблизительно 30 процентов крымчан боятся говорить с незнакомцами. «Страх прочно укоренился в сознании людей после крымской весны», – говорит волонтер на выборах в законодательное собрание Севастополя, уроженец Санкт-Петербурга Даниил Большаков.

И все же, несмотря на все эти минусы, большинство крымчан не хочет возвращения на Украину.

– Да, оказалось, что хрен редьки не слаще, но что же делать?! Пусть плохая власть, но все же своя русская, – таков типичный ответ обычного крымчанина.

Кстати, еще одним аргументом обывателя в пользу «плохой российской власти» является убеждение, что если бы Крым не присоединился к России, то «бандеровцы начали бы резать русских».

– В принципе при украинцах было все лучше, чем сейчас, но если бы остались в Украине, то нас бы попросту вырезали. В крымских горах под руководством чеченцев уже тренировались специальные отряды украинских головорезов, – убеждает меня семидесятилетний старик, у которого я снял квартиру в Ялте.

Конечно же, это просто страшилка, а вот тотальной украинизации крымчанам, если бы они остались в «незалежной», избежать бы не удалось. Принятый на излете правления Петра Порошенко полурасистский закон о языке фактически вывел русский язык из правового поля. Президент Украины Владимир Зеленский все более сближается с националистами, недавнее закрытие трех оппозиционных пророссийских каналов – убедительное этому подтверждение.

Поэтому можно с уверенностью сказать, что если бы референдум проводился сегодня, то крымчане бы вновь проголосовали за присоединение к России.

В Китай, а если точнее, в Синьцзян-Уйгурский район (СУАР) [16] я ездил от британской правозащитной организации, отслеживающей нарушения прав верующих в странах бывшего соц. лагеря.

И я, и мой начальник считали эту страну особенно опасной для журналистов, поэтому мы договорились, что даже в письмах я не буду упоминать о своей журналистской деятельности. Это будут просто письма туриста, где с помощью специальных кодовых слов мы будем обмениваться информацией. Вот, например, мое типичное письмо начальнику.

«Дорогой Джон, из Урумчи я решил поехать в Кульджу. Мне как туристу хотелось побывать в этом необычном месте, где есть буддистские храмы, мечети и даже православная церковь. Очень интересно!».

В реальности я передавал, что я уже в Кульдже, и пришлю статьи о местной мусульманской и православной общинах. На это Джон отвечал так: «Русские в Китае, чертовски интересно! А может там тогда и англичане есть?! Поищи, ха-ха, какую-нибудь англиканскую церковь!». Это означало, что темы мои одобрены, но плюс британцы бы хотели еще и статью о местных протестантах.

Одним из главных источников информации в СУАР для меня стали кульджинские русские. Предки этих людей были русскими крестьянами, бежавшими из СССР от коллективизации. Город имеет даже небольшой русский квартал: несколько семей живут за массивным забором православного кладбища, на котором около двух лет назад китайские власти на свои деньги восстановили и церковь.

Местные русские успешно интегрировались в китайское общество: открыли пекарни, магазины, гостиницы, мастерские по мелкому ремонту. Русский хлеб пользуется в Кульдже огромной популярностью, и многие горожане готовы проехать несколько километров, чтобы купить это русское чудо. Есть в Кульдже и русская школа, правда, большинство учеников в ней ханьцы и уйгуры.

А с одним из кульджинских русских, молодым парнем лет восемнадцати, у меня был забавный случай. Мы с ним сидели в ресторане, а девушки-официантки что-то весело обсуждали, поглядывая на нас. Когда мы выходили из кафе, мой знакомый что-то сказал по китайски официантке, после чего она густо покраснела.

– Я сказал ей, что когда говоришь, то думай о том, что окружающие тебя могут понимать.

– A о чем они говорили?

– Ну, она сказала, какой я симпатичный мальчик, и что хочет со мной познакомиться, а другие официантки ей советы давать стали.

– Гм, может они все-таки нас двоих обсуждали?

– Нет, только меня.

Мне стало обидно. Но, впрочем, я отвлекся. Основным моим источником информации был директор местной русской школы Николай Лунев. Этот приятный мужчина средних лет с одной стороны не хотел меня обидеть, а с другой стороны откровенно опасался, как бы наше знакомство не окончилось для него неприятностями.

– Ты же такой буржуазный журналист, у нас это не любят! A давай, лучше напиши для китайской газеты, как тебе в Китае понравилось.

– Да как же я напишу, когда я китайский не знаю?

– А ты по-русски напиши, а я переведу.

В целом же, как мне показалось, Николай искренне поддерживал китайские власти:

– Раньше, действительно, был просто кошмар. Так, например, почти все русские старшего поколения побывали в лагерях «на перевоспитании». Но сейчас все стало гораздо лучше, уровень жизни вырос за последние годы просто в разы. Со свободой тоже гораздо лучше. Нельзя критиковать компартию, марксизм, а также делать сепаратистские высказывания. Это, пожалуй, единственное ограничение, а недостатки местных властей критикуются в газетах.