Шелли Клейн - Самые жестокие женщины в истории

Тут заложена еще одна из множества причин, почему Валерия Мессалина получила свою дошедшую до наших дней репутацию — после смерти Калигулы основное население жаждало приобрести правителя, который бы уважал традиции и ценил основные консервативные моральные качества. Они нашли нужного им человека в лице Клавдия, но жители Рима требовали также, чтобы рядом с ним стояла добродетельная жена. Им нужна была фигура, которая если бы уж и была небезупречна, то хотя бы считалась безупречной: женщина вроде Ливии Друсиллы Августы, которая помогала бы мужу сохранять традиционные ценности. Ливия старалась во всех направлениях воплощать женские добродетели, и в одежде, и в скромности поведения. Даже если все это и было наигранным (некоторые комментаторы, включая Сутона, Тацита и Плутарха сомневались в ее искренности), результат оставался тем же, потому что в глазах людей она и ее муж умудрились создать образ правителей, сдержанных в рамках самодержавия.

Но Мессалина презирала традиции и не собиралась жить по стандартам своей предшественницы. Совсем наоборот. Список пороков, приписываемых ей, был длинным и постыдным, и помимо развращенности, непревзойденной была ее алчность. Например, многие годы она домогалась садов Лукулла, которые располагались на Коллис Хорторум (холм-сад в Риме). То был прекрасно возделанный кусок земли, славящийся своей красотой и принадлежащий одному из ведущих римских сенаторов, Валерию Асиатику. Зная, что она не может завладеть садами иначе, как лишь закулисными интригами, Мессалина обвинила Асиатика в подстрекательстве к убийству Калигулы. Улики были хилыми, скорее, их вообще не существовало, но Мессалина заставляла Клавдия верить в каждое произносимое ею слово, и Асиатик был приговорен к смерти. Единственной уступкой, которую сделал Клавдий несчастному, было то, что он мог убить себя сам, и Асиатик выбрал местом совершения самоубийства сады Лукулла. Хирурги вскрыли ему вены на ногах, и он истек кровью в теплой ванне.

Это было деяние низкого пошиба, одно из тех, что запятнали репутацию Мессалины. Она стала оскорблением для всего римского, для всего, что считалось прекрасным, выдающимся. Хотя некоторые обвинения можно было бы отклонить как досужие сплетни, другие свидетельства окружены плотным кольцом доказательств.

Связь со знаменитым римским танцором, Мнестером, как раз такой случай. Мессалина была совсем молоденькой женщиной, когда впервые увидела этого человека и сразу подпала под его обаяние.

Мнестер происходил из низкого крестьянского сословия. В юности он пас коз, но с младых ногтей этот молодой человек упорно и настойчиво обучался искусству танца. Когда он, наконец, приехал в Рим, его репутация превосходного танцора опередила его. Имя Мнестера стало мерилом уровня артиста, как и имя актера Роски. Мессалина была в состоянии восторга. Она поставила статуи Мнестера в городе и в императорском дворце и наняла поэтов воспевать его физическую красоту. Однако, боясь быть замешанным в темные дела с императрицей за спиной ее мужа, Мнестер, как говорят, отклонил притязания Мессалины. Не обескураженная, Мессалина продолжала уговоры, пока наконец молодой человек не ответил, что будет выполнять любые ее требования, если Клавдий подтвердит ее желания. Мессалина немедленно направилась к мужу и, как говорят, сообщила ему, что Мнестер порой отказывается выполнять ее приказания. Она хотела, чтобы Клавдий довел до каждого, что ее указания должны выполняться с большим уважением. Клавдий выполнил просьбу жены, вызвал танцора к себе и приказал, чтобы тот в точности выполнял все, что хочет Мессалина. Таким образом, Мнестер стал любовником Мессалины — прямо под носом у императора.

Никто из бывших любовников не смог положить конец заговорам и интригам Мессалины, кроме одного. Им оказался назначенный на должность консула Кай Силий, который считался самым красивым мужчиной в Риме. Говорят, что Силий однажды попался на глаза Мессалине, и она страстно увлеклась им. Тацит в своих «Анналах» так описывает эту безрассудную страсть:

«Она (Мессалина) настолько неистово влюбилась в Кая Силия, молодого знатного римского красавца, что выдворила из его постели Юнию Силану, высокородную леди, и держала любовника только для себя одной. Силий не оставался в неведении по поводу своего неприличного поведения и опасности, но отказ наверняка означал бы гибель, и он надеялся на спасительное разоблачение. Приз также был велик, поэтому он утешал себя ожиданием будущего и наслаждался настоящим. Что касалось ее, то она постоянно демонстрировала пренебрежение маскировкой перед многочисленной свитой Силия. Она часто посещала его дом, осыпала его деньгами и почестями и, наконец, как будто империя перешла к другому правителю, рабами и свободными гражданами. Во владениях любовника видели даже мебель императора» [11] Из «Анналов», книга XI Тацита (Cornelius Tacitus, н. э., С. 55 — после 115),. перевод Альфреда Джона Черча и Вильяма Джексона Бродрибба. .

То, что Мессалина решила не прятать своего романа от любопытствующих глаз, показывает, или насколько наивной она была, веря, будто сможет избежать наказания, или насколько защищенной чувствовала себя в любви Клавдия. В конце концов, Клавдий никогда не проявлял других чувств кроме снисходительности, к своей юной супруге, поэтому он сам мог дать согласие на ее внебрачные любовные похождения, лишь бы она была удовлетворена. Существует веское свидетельство в поддержку этого предположения, так как именно в это время Клавдий дарит Мессалине собственное крыло во дворце, где она может жить своей жизнью и без помех принимать друзей. Мессалина вовсю использовала подарок, она устраивала бессчетные оргии, на которые приглашала всех подряд: актеров, свободных граждан, рабов, послов. Существует множество предположений того, что Мессалина была нимфоманкой. Хотя эти сообщения были написаны исключительно комментаторами-мужчинами, которые меньше склонны прощать, если речь заходит о сексуальных отклонениях в поведении женщин, но в их предположениях наверняка присутствует зерно истины.

Как бы то ни было, история сохранила свидетельства, что несколько связей Мессалины заходили слишком далеко, и, пытаясь спрятать следы распутства, таких друзей и любовников убивали. Клавдий, как муж и император, вовлекался во все эти убийства. Без сомнения, ему сообщали, что один любовник что-либо замышляет против него, а другой присваивает государственные деньги, а так как Клавдий всегда выполнял просьбы жены, то мужчины быстро отправлялись на тот свет.

Теперь же император оказался в опасности, он мог стать посмешищем. По своему положению он считался жителями Рима полубогом, и хотя Клавдий выполнял свои политические функции весьма разумно, своевольное и опрометчивое поведение Мессалины начало рушить его репутацию. Люди стали говорить, что слабость императора виновна в отталкивающей разнузданности его жены. Нужны были какие-то срочные и радикальные меры, и возможно, что после семи лет все более беспутной жизни, Мессалина дала ему прекрасный повод, когда решила выйти замуж за своего любовника Кая Силия.