Виктория Балашова - Ванга

Однако в 1962 году, после смерти мужа Ванга снова осталась одна, и на сей раз уже Любке пришлось бросать налаженный быт и ехать на выручку сестре. Любка постоянно находилась рядом с Вангой: приём посетителей без неё провести было невозможно. Даже с македонцами, изредка попадавшими в её дом, Ванга разговаривала при помощи переводчика. «С македонцами Ванга любила шутить так: приходят они и говорят: “Добар дан!” [9] По-болгарски «добрый день» звучит как «добыр ден».

— Ааа! — выкрикивала Ванга. — Что такое “добар дан!” Не понимаю я чужие языки, дайте мне переводчика!

— Вот те на! — взбудораживались гости из Македонии. — Нельзя так, тётя!

Македонцы — это те же болгары, говорила Ванга — придёт время, вы увидите это, Македония опять вернётся к Болгарии. Когда я её спросил, как мы это сделаем, Ванга ответила, что мы ничего не будем делать — всё сделают “большие” (государства), они примут решение и вернут Македонию Болгарии. Те люди, которые называют себя македонцами, придёт время и сами поймут, что болгары, и сами вернутся в Болгарию».

Весьма спорное утверждение, лишний раз показывающее, как часто Ванга меняла свою точку зрения и что общение при помощи переводчика давало ей множество вариантов для манёвра. Любка знала о том, как сестра ведёт приём, при переводе, как и Живкова, перефразировала сказанное Вангой, объясняла на свой лад, что та имела в виду. Но помогая Ванге, Любка не забывала и о своём интересе. Проконтролировать слепая женщина все действия сестры не могла физически, поэтому в итоге случился конфликт. Какие-то накопления у Ванги были, и мы не будем гадать, в каком виде (кто-то говорит о мешочке с драгоценностями, о некоем «золоте Ванги», кто-то об отложенных на чёрный день деньгах). В любом случае, слишком хорошо помня о нищете, понятно, что Ванга пыталась обеспечить себе старость. Она прекрасно понимала: в какой-то момент придётся приём посетителей прекратить — своеобразная работа прорицательницей уже и так давалась ей с трудом. Видимо, Ванга время от времени проверяла, всё ли у неё на месте. Понятно, что видеть она не могла, но учитывая её способности на ощупь определять любую вещь, неудивительно, что она сразу обнаружила пропажу.

Друг Митко, работавший в Петриче следователем, рассказывает о произошедшем так: «Я был следователем в Петриче, когда в конце дня нас вызвали. Собрались все представители местной власти того времени — начальник милиции, мэр города и прочие. В доме Ванги произошла кража, исчезли её вещи. Тогда она узнала меня, обрадовалась и пригласила меня к себе. Мы остались наедине, и она спросила меня, что я обо всём этом думаю. Я ответил ей, что она знает правду лучше меня, но несмотря на это позволил себе высказать своё мнение как следователь. Я сказал, что, по-моему, кражу совершил кто-то из её близких. Она утвердительно кивнула, но была очевидно огорчена. “Ведь это всё для них, мне ничего не нужно...” Дело было закрыто, потому что тётя Ванга не захотела, чтобы мы продолжали расследование». Выяснилось, что понемногу крал у Ванги муж сестры, который, естественно, также был вхож в дом. Именно после этого происшествия Любка перестала помогать Ванге, а её место занял приёмный сын Митко. Для пророчицы были важны в данной ситуации не деньги и ценности, асам факт кражи. Работник прокуратуры Петрича подтверждает, что «деньги никогда не были для неё важными. Она показала нам купюры по десять левов, которые лежали перед ней, и сказала, что этими деньгами и всеми остальными дарениями располагают её близкие и соседи. Она ещё сказала, что рядом с её домом некоторые соседи уже построили новые дома, а она продолжает жить в своём скромном доме».

Последствием данной истории стало возникновение двух лагерей, каждый из которых пытался тянуть Вангу на свою сторону. В одном лагере пребывали родственники: сестра и племянники («род мой», как говорила провидица, даже после инцидента продолжавшая с ними общаться). В другом лагере находились те, кто в дальнейшем войдёт в фонд «Ванга» (его зарегистрировали в 1994 году, когда стало ясно, что у Ванги раковая опухоль и заболевание прогрессирует). Среди представителей второго лагеря: приёмный сын Димитр Вылчев, Светлин Русев, Пётр Баков, Иван Татарчев и некоторые другие люди, имевшие постоянный доступ в дом Ванги, независимо от того, какая очередь стояла возле её калитки. «Она отлично понимает, что почти каждый, кто называет себя её другом или близким, приходит к ней исходя из собственного интереса, а не из любви к ней», — утверждала Любка. О том, как пользовались услугами Ванги высокопоставленные лица, она тоже рассказывала с большой печалью: «Вангу посещали многие видные личности. Она была обязана принимать их в любое время. Никто не считался с ней — устала ли, спит или обедает, это не имело никакого значения. “Большая шишка” не должна и не могла ждать. Им надо всё и сразу. И ещё одна деталь: многие из местных “величеств” имели прямую выгоду от Вангиных услуг. Если у кого-то возникали проблемы — достать дефицитный товар или строительные материалы, или чьего-то ребёнка устроить в институт — узнавали, кто может помочь, и вели этого человека к Ванге, и она вне очереди гадала и предсказывала ему будущее. Потом, конечно, человек благодарил подобающим образом того, кто устроил ему встречу с Вангой. Впрочем, и сейчас происходит то же самое, несмотря на неважное здоровье сестры. Некоторые из власть имущих если и проявляли интерес к её здоровью и проблемам, то их интереса хватало лишь на то время, пока они находились у неё. Потом обещания забывались».

Сестра Любка и племянники были уверены, что люди, появившиеся в окружении Ванги, специально строили козни, желая поссорить родственников с ясновидящей: «За последние годы в нашу семью начали проникать чужие, морально не слишком чистоплотные люди, которые пытаются рассорить нас с Вангой. Можно сказать, что мы стали жертвой интриг и клеветы. Мои дети сильно переживают из-за такой ненормальной ситуации. Разве можно зачеркнуть столько прожитых совместно с Вангой лет? И ради чего? Мне бывает очень грустно, но дети упрекают меня и не разрешают ни малейшей критики в адрес Ванги. И это естественно: ведь их самые лучшие воспоминания — детские — связаны с Вангой». Любка и Красимира считали, что никто толком не понимал Вангу, не осознавал в полной мере её таланта и предназначения. О книгах, написанных другими авторами, родственники говорят: «Мало кто стремится добраться до её сущности. Чаше всего автор старается показать, какой он интеллигентный, как хорошо во всём разбирается и насколько близок он с Вангой. А в действительности никто не знает её — ни о её душевном мире, ни о её настоящей жизни».