Джон Уайзман - Воин-разбойник

Пришло время для еще одного «если не поступят иные указания». Горди и я сидели в офицерском клубе и пропустили по парочке холодных коктейлей, когда я заговорил с ним о Камбодже. Он был готов ко всему, поскольку только что закончил свой гвоздь командной программы представлений под названием «Танец подгорающей задницы», который обычно вызывал переполох.

ТПЗ? Это был трюк исполнителя, в ходе которого Горди сначала напивался бутылированной воды или, возможно, даже чего-нибудь крепкого, вроде имбирного эля. Потом он вскакивал на стол, сбрасывал труселя и брюки, засовывал в щель между ягодицами туалетную бумагу, раскатывал ее футов на шесть и просил кого-нибудь ее поджечь. Цель состояла в том, чтобы посмотреть, насколько близко он сможет подпустить пламя к своей заднице, прежде чем потушить огонь. Это было великолепное, классическое представление в стиле SEAL.

Ему было больно, поскольку именно этим вечером он слишком долго тянул, прежде чем затушить.

— Слушай, дерьмомозглый, у меня есть идеальное лекарство для твоего подгорающего сфинктера, — сказал я ему.

— И что это, босс?

— Пара дней осмотра достопримечательностей во время каникул.

Это было в канун вьетнамского Лунного Нового Года — Тет — когда обычно все замедлялось.

— Какое-то особенное место?

— Я думаю насчет Тяу Док.

— Тяу Док на праздник Тет.

Горди на несколько секунд задумался.

— Мы бегло осматриваем достопримечательности, а перед самым прекращением огня уходим в лес и там устанавливаем пост прослушивания.

На его лице появилось блаженное выражение. Горди знал, что потом произойдет. Эту технику я изобрел во время своего первого тура. Когда мне приказывали не вступать в контакт с противником, я просто устанавливал пост прослушивания так далеко за линией фронта, что на меня натыкались, и начиналась стрельба. Мне разрешали отстреливаться.

— Это должно будет по-настоящему вывести всех из себя, — сказал он.

— Я тоже так думаю.

— Как мы это сделаем?

— Мы это сделаем по любому.

— «Если не будет других указаний»?

— Что угодно. К черту их. Если кто-нибудь спросит, мы вывели взвод на отдых и пополнение.

Итак, во второй неделе января, я реквизировал пару вертолетов ВМФ «Си Вульф», взял с собой на прогулку весь взвод и помчался вверх по реке, распевая на ходу «I Can’t Get No Satisfaction». Пилоты тоже прониклись настроением, жужжа над деревнями и и резко снижаясь, чтобы омыть свои полозья в реке, пока мы неслись вверх по Бассаку на северо-запад в Тяу Док. Мы приземлились в пыльном комплексе сил специального назначения на окраине города возле старого французского отеля, укреплений из мешков с песком, полукруглых железных ангаров связистов, бункеров с боеприпасами, колючей проволоки и сторожевых вышек.

Мы оделись, как подобает хорошим туристам: полностью закамуфлированные лица, на головы намотаны банданы, щеголяем в новеньких черных пижамах и вьетнамских ботинках. На наших шеях висели патронташи в стиле Панчо Вильи, мы несли хороший ассортимент специального оружия, чтобы помочь нам принять участие в любом шоу, где нас могли попросить о выступлении. Я таскал в плечевой кобуре 9-мм пистолет с глушителем и перекинул через руку шведский пистолет-пулемет «Карл Густав». Горди Бойс взял свой короткоствольный помповый дробовик 12-го калибра из нержавеющей стали с насадкой «утконос». Он выплевывал смертоносный горизонтальный сноп картечи и был эффективен на рисовых чеках. Хосс Кучински взвалил на спину четыре одноразовых противотанковых гранатомета.

Род Роджерс и Кларенс Ришер тащили свои «Стонеры» и обмотали патронными лентами торсы. Док Никсон и несколько других парней были с АК-47. Никто не имел ни «собачьих» жетонов, ни нашивок со званием или подразделением.

Шестеро из нас выскочили из первого вертолета, помахали ему и затем привели на посадку второй. Он извергнул остатки взвода, поднялся в небо, развернулся и полетел на юг.

Из штаба выскочил сержант-майор спецназа с широко раскрытыми глазами, похожий на Утреннюю Королеву. Он смотрел на нас сквозь пыль и выражение его лица говорило мне, что ему не понравилось то, что он увидел.

— Ты кто такой, черт побери?

— Марсинко — сказал я с усмешкой — Лейтенант Джей Джей Марсинко, Второй отряд SEAL, сержант.

Я отдал честь. Он в конце-концов, тоже.

— Мы из отряда речных сил в Бинь Тхо.

Он тупо посмотрел на меня. Я говорил медленно.

— SEAL – вы же слышали о нас? Военно-морское подразделение специальных методов ведения войны, приданное 116-й оперативной группе?

Я говорил в пустоту.

— Мы заинтересованы в том, чтобы изучить уязвимые места в Чау Фу и расширить нашу морскую деятельность на ваш театр военных действий.

— У нас нет уязвимых мест, сэр.

Я подмигнул ему сквозь камуфляж.

— Рад это слышать, сержант.

И заодно — шел бы ты на хрен.

По его просьбе нас с Горди проводили к командиру, полковнику, чей безупречно чистый кабинет мог похвастаться огромным американским флагом на шестифутовом древке, возвышающимся за его серо-стальным письменным столом. Он был похож на призывной плакат: накрахмаленная униформа, полевой ремень и сделанный на заказ «Кольт» .45 калибра из нержавеющей стали. Сидит по стойке смирно, старательно закатанные рукава рубашки обнажают загорелые бицепсы, серо-стальные волосы аккуратно и строго подстрижены. Все складки были безупречно отутюжены. Его салют посрамил бы строевую команду.

Но все это было лишь фасадом. Сидя за изготовленной вручную табличкой «Главный советник сектора», полковник Блеск и Треск плевался и от него пахло несвежим перегаром от виски. Его глаза за блестящими летными очками в золотой оправе предательски мерцали набрякшими красными прожилками вен алкоголика. Позади них помещалась перепуганная душа манекена, потерявшего всякую жажду боя. Я читал его как книгу — и мне не особенно нравилось ни одно из предложений.

Он приветствовал нас с Горди с той неприязнью и отвращением, какие матроны с Парк-Авеню приберегают для пускающего слюни уличного люда, вторгающегося в их пространство. Он спросил, почему я не ношу никаких знаков отличия или жетонов и почему у меня неуставное оружие. Больше всего он хотел знать, кто, черт возьми, послал меня на его священную территорию без письменного разрешения.

Я придержал язык и объяснился. Я рассказал Его Возвышенности, что такое SEAL и как мы можем ему помочь, предоставив навыки, которых не было у его парней из сил специального назначения. Он смотрел прямо сквозь меня, когда я говорил, но кивал во всех соответствующих местах.

Затем я попросил его дать мне представление об обстановке в поле.

— В поле мы держим ситуацию под контролем, лейтенант. Я высылаю регулярные патрули и они отслеживают все нежелательные передвижения противника. ВК и кадровые северовьетнамцы многочисленны, но их держат в узде благодаря постоянной деятельности передовых патрулей. Кроме того, я рад сказать, что мы тесно сотрудничаем с нашими доблестными коллегами из АРВН.