Коллектив авторов Филология - Вокруг Чехова. Том 2. Творчество и наследие

В те же годы частыми гостями родителей были их близкие друзья — Лика Мизинова с мужем, талантливым режиссером Александром Акимовичем Саниным, и его сестрой Екатериной Акимовной, моей первой учительницей музыки, и Татьяна Львовна Щепкина-Куперник с мужем, известным петербургским адвокатом Николаем Борисовичем Полыновым. Обыкновенно все они собирались у нас на встречу Нового года и на именины отца 8-го ноября старого стиля. В эти дни мне разрешалось побыть с гостями до десяти часов вечера и принять участие в сервировке праздничного стола, чем я очень гордилась. На одной из таких новогодних встреч я впервые и увидела Татьяну Львовну. Меня, десятилетнюю девочку, больше всего поразила ее миниатюрность. Она была только чуточку повыше меня. Помню ее всегда оживленное лицо и быструю походку. При небольшом росте она была несколько полновата и во время ходьбы забавно «катилась», как шарик. Поминутно подносила к чуть прищуренным глазам лорнет, так как была очень близорука. У меня сохранилась расписная деревянная солонка, которую она подарила отцу в день его именин, и автограф ее шуточного поздравления. Вот оно:

Позже, в юности, когда я прочла ее переводы Ростана, я очень гордилась и хвастала перед подругами тем, что знаю ее лично…

Помню, как восторгался Александр Акимович легкостью, с которой Татьяна Львовна писала свои стихи.

— Понимаете, Ми-ш-шенька, — говорил он отцу, пришепетывая, — Танечка при мне присела на стул, подвернувш-ш-ши под себя ножку, и — через несколько минут стихи готовы.

И его, и Лидию Стахиевну я чрезвычайно любила. Моя «тетя Лика» была в ту пору уже немолода, но еще очень привлекательна. Она располнела, но, как говорили взрослые, не утратила своего былого обаяния. Курила тончайшие папироски с предлинными мундштучками. Говорила приятным, будто слегка охрипшим баском.

Я очень рано научилась читать. С четырехлетнего возраста любимой моей комнатой в нашей большой петербургской квартире был кабинет отца. Помню себя перед огромным книжным шкафом, за стеклами которого стоят в кожаных с золотом переплетах «История искусств» Гнедича, «Жизнь животных» Брема, сочинения Пушкина, Чехова, Толстого, русских и западных классиков.

Но вместе с нарядно изданными книгами в отцовском шкафу попадаются иногда скромные книжечки в обыкновенных коленкоровых переплетах, которые я потихоньку от родителей читаю тоже. «Вечный жид» Евгения Сю, «Три мушкетера» Дюма, поэма Колриджа «Старый моряк». И вот однажды, уже дотянувшись до третьей полки шкафа, нахожу небольшой томик в темном переплете. А. С. Суворин, «Татьяна Репина», — читаю я на обложке.

Хочется поскорее узнать, кто такая Татьяна Репина, и я принимаюсь за чтение. Но я еще не умею читать драматические произведения: мне мешают имена действующих лиц перед каждой репликой, и я разочарованно ставлю книгу на ее прежнее место в шкафу.

Приходит увлечение Тургеневым. Мало популярное в ту пору произведение «Клара Милич» почему-то производит на меня большое впечатление, тем более что в это же время на экраны кино выходит «потрясающая драма» (так тогда рекламировали боевики) — «После смерти», поставленная по мотивам этой повести. В фильме участвуют кумиры публики — балерина Вера Коралли, Полонский и Максимов.

И тут я узнаю от отца, что прототипом Клары Милич, а следовательно, и героини «потрясающей драмы», была известная провинциальная актриса Кадмина; обманутая неверным возлюбленным, она во время представления в театре приняла яд и умерла прямо на сцене. Отец вынимает из шкафа не понравившуюся мне, забытую книжечку Суворина, и я узнаю, что пьеса его «Татьяна Репина» написана на тот же самый сюжет.

О поступке Кадминой очень много говорили в обществе. Знал о ней и Антон Павлович. В одном из писем Суворину он пишет: «На меня от скуки нашла блажь: надоела золотая середина, я всюду слоняюсь и жалуюсь, что нет оригинальных, бешеных женщин…

Одним словом, — а он мятежный ищет бури! И все мне в один голос говорят: „Вот Кадмина, батюшка, Вам бы понравилась“. И я мало-помалу изучаю Кадмину и, прислушиваясь к разговорам, нахожу, что она в самом деле была недюжинной натурой» 19.

Вскоре после постановки «Татьяны Репиной» в московском Малом театре Антону Павловичу понадобился французский словарь, и он попросил его у Суворина, у которого были свои книжные магазины, обещая «отдарить» старика. И вот в благодарность за присланные ему словари дядя Антон Павлович написал одноактную пьесу — продолжение суворинской «Татьяны Репиной». Пьеса эта также называется «Татьяна Репина», и в ней фигурируют те же самые лица, что и в пьесе Суворина.

Действие происходит в церкви, во время венчания неверного возлюбленного Репиной с его новой пассией — богатой невестой Олениной. Между возгласами священника и песнопениями церковного хора слышны разговоры и сплетни приглашенных на свадьбу гостей. Но жениха — Сабинина — мучает совесть. Ему кажется, что погубленная им Татьяна здесь, в церкви, он пытается, оставив невесту, ехать на могилу Репиной, чтобы отслужить там по ней панихиду. Оленина в смятении. Занавес закрывается, и пьеса заканчивается словами автора — Антона Павловича: «…а все остальное предоставляю фантазии А. С. Суворина».

Отец рассказал мне, что Антон Павлович был большим знатоком духовной литературы, отлично знал Священное Писание и имел библиотеку богослужебных книг. Все это помогло ему при создании пьесы. Он писал ее, не предназначая ни для публики, ни для критики, ни тем более для цензуры — ведь действие происходит в церкви, — а выводить на сцену царские особы и духовных лиц тогда строго запрещалось. Это был только шутливый подарок в ответ на любезность Суворина. Получив от Чехова столь изящный дар, Суворин распорядился отпечатать в своей типографии всего только два экземпляра пьесы Антона Павловича. Один он оставил себе, а другой отправил Чехову.

Узнав такие подробности, я тут же с жадностью «проглотила» книжку Суворина, но с пьесой Антона Павловича мне пришлось познакомиться значительно позднее, потому что, как известно, все бумаги писателя собирала, хранила и оберегала Мария Павловна, и пьеса Антона Павловича лежала в ее архиве.

В 1923 году в Ленинграде должен был выйти в свет Чеховский сборник, в который предполагалось включить воспоминания А. С. Суворина. Еще в 1912 году, сразу после смерти Суворина, в газетах сообщалось, что среди его бумаг оказался печатный экземпляр пьесы А. П. Чехова «Татьяна Репина». Составители сборника и решили включить в него вместе с воспоминаниями Суворина пьесу Чехова.