Коллектив авторов Филология - Вокруг Чехова. Том 2. Творчество и наследие

Узнав об этом и опасаясь, что пьеса, никому не известная, без соответствующего комментария, будет превратно понята читателями, Мария Павловна вынула из своего архива маленький томик, передала его младшему брату, сопроводив его таким письмом от 1 августа 1923 года: «Прими к сведению следующее: в Питере собираются выпускать Чеховский сборник (бедный Чехов!), где будут напечатаны воспоминания Суворина, и хотят поместить Антошину пьесу, которую передал издателям Ефремов. Скорей составляй томик, только не печатай „Татьяну“ отдельной книжкой — боюсь кощунства. Нужно напечатать ее в виде воспоминания, как-нибудь вставить под соусом суворинской пьесы».

Михаил Павлович в точности исполнил желание и волю сестры, и в том же 1923 году его книга «Антон Чехов, театр, актеры и „Татьяна Репина“» вышла в свет.

Вот тут-то, во время работы отца над книгой, будучи уже совсем взрослой, я впервые прочитала пьесу Антона Павловича.

Сейчас пьеса Суворина «Татьяна Репина» в красивом переплете, с автографом автора, подаренная им Марии Павловне, находится в Московском Литературном музее, а уникальный экземпляр пьесы А. П. Чехова «Татьяна Репина» — в Доме-музее писателя в Ялте.

В 1914 годуя окончила с золотой медалью петербургский институт Терезии Ольденбургской. Помню, как торжественно прошел день выпуска. Утром в домовой церкви института был молебен. Нарядно одетая мама и отец в черном фраке стояли среди множества других таких же нарядных родителей моих подруг-институток. После молебна всех пригласили в актовый зал, где происходила раздача медалей и аттестатов, и мы принимали поздравления. Лакеи в ливреях, белых чулках и перчатках разносили шампанское.

А вечером был бал. Каждая из выпускниц получила разрешение пригласить двух «кавалеров» (второй предназначался для подружек, у которых еще не было знакомых молодых людей). В дальнем углу зала, украшенном декоративными растениями, восседали начальница института (мы называли ее maman), инспектор классов и несколько наиболее почтенных классных дам. В сопровождении обоих «кавалеров» я должна была пройти через весь зал и представить их maman и начальству. Помню, как трудно было проделать это на глазах у всех, и путь через зал показался мне тогда чрезвычайно длинным.

Еще во время пребывания в институте я брала частные уроки музыки. Петь я любила с детства. К 17 годам у меня открылся певческий голос. Некоторое время я занималась вокалом у матери Ольги Леонардовны в Москве, куда отец отвез меня по настоянию Марии Павловны. Затем, вернувшись в Петербург, продолжала занятия у известной тогда преподавательницы пения Аллы Томской. Однако систематически, профессионально заняться пением мне удалось только в 1928 году уже в Москве. Окончив музыкальный техникум имени Игумнова со званием педагога-музыканта, я работала в кружках самодеятельности, не переставая частным образом заниматься вокалом и понемногу увеличивая свой репертуар.

Мне приятно сознавать, что я выбрала профессию, которая пришлась по душе моему отцу. «Как я радуюсь за Женю, — писал он в 1935 году, — что она уже настоящая певица, и как я доволен, что оба мои детеныша, и сын, и дочь — оба пошли по искусству. Ну подавай им Бог преуспеяния…»

За год до начала Отечественной войны мне случайно довелось спеть в консерватории «Песни и пляски смерти» Мусоргского. Мое пение понравилось экзаменационной комиссии, и меня пригласили работать в консерватории в качестве певицы-иллюстратора концертмейстерского класса. Но вскоре разгорелась война, и я смогла вернуться к любимой работе только в 1945 году.

Работу в консерватории я считаю главной удачей своей жизни. Постоянное общение со множеством одаренной молодежи, с нашими талантливыми лауреатами, с которыми приходилось мне выступать и на показах, и на экзаменах с интереснейшими и труднейшими программами, огромное творческое удовлетворение и работа под руководством великолепных, высокоэрудированных педагогов нашей концертмейстерской кафедры — были для меня несказанным счастьем. Особенно дорожила я занятиями с Елизаветой Борисовной Брюхачевой, необыкновенным, тонким музыкантом, с величайшей любовью, проникновением и тщательностью проходившей со студентами учебный материал. Оригинальная, интересная трактовка и новых, и давно известных, «запетых» романсов, великолепное знание вокальной и скрипичной литературы, весь ее облик — надолго останутся в памяти всех знавших ее.

Репертуар мой непрерывно рос и перевалил за тысячу произведений русских, западных и советских авторов. А число студентов-пианистов, которым я помогла стать квалифицированными аккомпаниаторами, насчитывает почти четыре сотни.

Однако я забежала далеко вперед, и теперь мне хочется вернуться к образу моего дорогого отца.

У Михаила Павловича осталось немалое творческое наследие. Любимым его занятием, как я уже говорила, было — писать. В воспоминаниях моего детства я вижу его в кабинете нашей петербургской квартиры за письменным столом. Раннее утро. Лампа с зеленым абажуром бросает яркий свет на лежащую перед ним рукопись. Левая рука зажата между коленями, правая пишет, пишет, пишет красивым ровным почерком. Растет горка исписанных страниц.

Трудно счесть, сколько таких страниц было написано за всю его жизнь — повести, рассказы, журнал «Золотое детство», переводы, доклады. В 1904 году вышла в свет его книга «Очерки и рассказы», которая была удостоена Академией наук почетного отзыва имени А. С. Пушкина. В 1910 году вышел сборник рассказов «Свирель». Под тем же заглавием издан сборник и в 1969 году. И наконец, несколько книг об Антоне Павловиче и первая биография великого писателя, помещенная в шеститомнике писем, изданных Марией Павловной в 1912–1916 годах.

Надо сказать, что Михаил Павлович и Мария Павловна и в творческих делах часто выступали вместе. Всегда, всю жизнь они по-дружески, по-родственному помогали друг другу. Они, как известно, были самыми младшими детьми в семье Павла Егоровича Чехова, и с детства их связывала крепкая взаимная привязанность. Мария Павловна рассказывала мне, что когда их, детей, приглашали в гости и угощали маленькую Машу конфеткой или пирожком, она, прежде чем взять лакомство, обязательно спрашивала: «А Мише?» — и лишь тогда принималась за еду, когда видела, что и братишка тоже получил угощение.

Едва окончив университет и поступив на службу, еще в годы своей холостой жизни, Михаил Павлович ежемесячно посылал сестре по 25 рублей, считая своим долгом помогать ей материально. Он не перестал делать это и после своей женитьбы, уже имея собственную семью.

В свою очередь, Мария Павловна, затеяв издание шеститомника писем А. П. Чехова, привлекла к этому большому делу брата, предложив ему написать биографию Антона Павловича. То была первая биография писателя, по поводу которой брат и сестра часто обменивались письмами и делились соображениями. И переписка их всегда была проникнута глубокой нежностью и взаимным уважением.