Наталья Богуненко - Музруков

Эти бесхитростные и задушевные строки посвящены грозной боевой машине — танку Т-34. На его производство Уралмаш перешел весной 1942 года.

Борис Глебович как прекрасный инженер, как человек, тонко чувствующий красоту хорошо придуманных и отлично выполненных конструкций, несомненно, сразу оценил достоинства новой машины. Ему в ней нравилось все: героическая история создания, исключительно удачный проект, боевые характеристики. В записках, которые он готовил для себя в конце семидесятых годов (возможно, надеясь написать большую работу о выпуске вооружений на Уралмаше), есть специальный раздел, посвященный танку Т-34.

«Советский танк Т-34 считался лучшей боевой машиной во всю войну. Танк Т-34 имел хорошую скорость, надежную броню, цельнометаллическую литую форму башни с 76-мм пушкой (а позднее с 85-мм), обтекаемую коническую форму корпуса. Снаряд пушки при скорости 632 м/с пробивал броню немецкого танка с расстояния 1,5–2 км, тогда как пушки немецких танков Т-111 и Т-IV могли поражать цель с расстояния не более 500 м, при этом лишь бортовую часть танка.

Лучший немецкий танк T-IV не выдерживал сравнения с танком Т-34:

В связи с эвакуацией Харьковского тракторного завода (последний состав оттуда на Восток ушел 19 сентября 1941 года) основная тяжесть по выпуску Т-34 легла на Сталинградский тракторный завод. До сентября 1942 года СТЗ оставался головным предприятием танковой промышленности, выпуская до 40 % средних танков Т-34 от их общего числа».

Вот что писал уже осенью 1941 года германский генерал Г. Гудериан: «Видные конструкторы, промышленники и офицеры приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русским танком Т-34, превосходящим наши боевые машины. Непосредственно на месте они хотели уяснить себе и наметить, исходя из полученного опыта боевых действий, меры, которые помогли бы нам снова добиться технического превосходства над русскими. Предложение офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как Т-34, для выправления в наикратчайший срок чрезвычайно неблагоприятного положения германских бронетанковых сил не встретило у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34. Кроме того, наша легированная сталь, качество которой снижалось отсутствием необходимого сырья, также уступала легированной стали русских».

Поразительно, но факт: страна, которая до войны только накапливала производственный потенциал, которая подверглась внезапному массированному удару самой мощной армии в мире, за короткий срок потеряв свои самые развитые промышленные области и центры и колоссальное количество людских ресурсов, менее чем за год сумела осуществить самое главное: сорвать планы блицкрига и восстановить военное производство. К маю 1942 года начала проявляться тенденция к перевесу ресурсов Красной Армии над врагом.

К сожалению, Красная Армия еще не обладала опытом эксплуатации танков и массированного применения танковых корпусов. Это было одной из причин неудач в Харьковской и Керченской операциях. В Крыму по вине Л. 3. Мехлиса, представителя Ставки Верховного главнокомандующего, танки КВ использовались в местах, недоступных этому виду техники. Они буквально ползли на брюхе по песку, тратя моторесурс. Появились поломки в коробке передач. Вскоре после этого танк КВ был снят с производства.

Прекрасно показали себя в боях танки Т-34, но их было мало. Стало ясно, что необходимо всемерно расширять производство именно этого вида вооружений. Оно уже было развернуто на горьковском заводе «Красное Сормово», на Уральском танковом заводе (Нижний Тагил) и на других предприятиях. На Челябинском Кировском заводе создавались новые танки КВ-1C. Постепенно снимались с производства легкие танки Т-60, Т-70. А Т-34 — «тридцатьчетверка», как нередко называли эту мощную машину — становился одной из главных составляющих ударной силы Красной Армии.

21 марта 1942 года в кабинете Б. Г. Музрукова собрался на совещание заводской актив. Все чувствовали, что предстоит услышать что-то важное. Однако нареканий не ждали: Уралмаш устойчиво производил корпуса КВ, постоянно перевыполняя план их выпуска. Без срыва сроков, с отличным качеством шла работа и на других направлениях. Видимо, речь должна была идти о чем-то новом.

Действительно, директор сообщил начальникам цехов и участков, секретарям парторганизаций, что Уралмашу поручено в кратчайшие сроки наладить выпуск корпусов танка Т-34. Собравшиеся сразу поняли, с чем связано новое задание.

Ни одна сводка Информбюро тех дней не обходилась без слова «Сталинград». В приволжских степях шли тяжелые бои, враг подходил вплотную к городу. Пройдет совсем немного времени, и сражения развернутся уже у стен Сталинградского тракторного (СТЗ) — знаменитого на всю страну завода, где с первых дней войны успешно выпускали Т-34. Летом 1942-го эти танки, только что собранные в цехах, начинали бой прямо за их стенами. А с заводских подъездных путей уходили на Урал эшелоны с оборудованием, максимально быстро демонтированным с бетонных фундаментов.

В начале 1942 года СТЗ производил самую большую долю в общем объеме поставок Т-34 на фронт. Но к весне стало ясно, что его работа вскоре будет прекращена. Заводы страны, выпускавшие танки, должны были как можно оперативней восполнить потери в поставках фронту боевых машин Т-34, которые немцы называли «зелеными дьяволами» — такой ужас они испытывали перед ними.

Согласно правительственному заданию Уралмашу предстояло в апреле 1942 года произвести 74 корпуса для Т-34, в мае и июне — по 125. Ответственное поручение не вызвало среди ведущих специалистов завода и в его коллективе настроений растерянности и сомнений в успехе. Опыт выполнения первого правительственного задания, так дорого стоивший Уралмашу, навыки в проведении быстрых коренных изменений, приобретенные в августе-сентябре 1941-го, давали уверенность в своих силах. Люди, пройдя через тяжелые испытания первого военного периода, продолжали работать с энтузиазмом, с выдумкой, совершая настоящие трудовые подвиги практически на каждом рабочем месте. Заводская газета «За тяжелое машиностроение» 8 апреля 1942 года, обращаясь от имени коллектива Уралмаша к бойцам Калининского фронта, писала:

«В своих обязательствах мы дали слово в I квартале 1942 года увеличить выпуск продукции против IV квартала 1941 года на 50 процентов. Слово свое мы сдержали. Не на 50, а на 75 процентов возросло количество выпущенного вооружения. Мы обязались повысить производительность труда на 40 процентов, на самом деле производительность труда выросла на 52 процента.