Сергей Шахрай - Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина

Ну и наконец, я — выпускник юридического факультета Ростовского государственного университета 1978 года, соавтор действующей Конституции Российской Федерации.

Является ли «Ростовский конституционный парадокс» исторической случайностью? Думаю, что нет. Дело в особенностях истории Дона: я уверен, что материальная основа определяет сознание.

Ведь Дон исторически — это территория свободы. У нас никогда не было крепостного права. Донской характер — это изначально свобода и независимость. Даже пословица про донских казаков есть: «Пусть без штанов и рубашки, зато при ружье и шашке».

На донской земле изначально был очень сложный социальный и межнациональный замес населения, уникальный жизненный уклад, основанный на сочетании индивидуализма и взаимовыручки, который требовал понятных и справедливых правил поведения для свободных людей. Отсюда такое стремление четко и понятно закрепить границы должного во взаимоотношениях друг с другом, права каждого человека.

А если вспомнить переехавший к нам Варшавский университет, то не будем забывать и о влиянии польского конституционного опыта. Первая европейская конституция появилась в Польше — 3 мая 1791 года. Решения в польском сейме XVIII века принимались только консенсусом.

Справедливые и четкие правила нужны только людям свободным и свободолюбивым. А что такое правила поведения? Это какой-то текст. И поэтому у нас всегда пытались написать если не конституцию, то устав какой-нибудь. Свой — ростовский. Так потихоньку и до российской Конституции добрались.

Вот у меня такая теория: почему все конституции написаны юристами с юга России. А остальным и в голову не приходило садиться и писать, если нет указания.

Добавлю-ка я еще несколько сюжетов в историю о выборах президента в 1996 году. Этот исторический момент я совершенно сознательно описал не слишком подробно. Почему? Да потому, что про последние выборы Ельцина и без меня очень много написано. Вдобавок чем дальше в прошлое уходит этот сюжет, тем больше нового узнаешь. Читаешь разных авторов, а там такое порой… Словно я в каких-то других выборах участвовал. Ну да бог с ним. У каждого — своя история. А я расскажу свою.

Штаб нашей выборной кампании располагался тогда в Президент-отеле на Якиманке. Место удобное, тем более что я по своей традиции, когда работы много и она срочная и важная, сразу перебираюсь жить в рабочий кабинет. Чтобы не терять времени. Так, к примеру, было, когда я стал депутатом: жил в гостинице «Россия», которую позже снесли. А в Кремле ночевал частенько прямо в Грановитой палате — в углу стелил картонные коробки, газеты и дремал на них, как бомж, до утра Точнее, ВИП-бомж из Грановитой палаты. Было столько срочных дел, что не хотелось время терять на поездку домой.

В «Президент-Отеле» я с командой прожил несколько месяцев — с весны и до раннего утра 4 июля. Мы собрали свои вещички и покинули штаб сразу на следующий день после второго тура, когда уже стало абсолютно ясно, что Борис Николаевич победил. В то утро было забавно смотреть, как навстречу нам, вымотанным и полусонным, в президентский штаб бодро маршировали колоннами хорошо выспавшиеся граждане, на ходу провинчивая в своих пиджаках дырочки для орденов.

Тяжелой работы было много, но и веселых случаев хватало. Расскажу про три из них.

Так вышло, что 16 июня случились разом два исключительно важных события — первый тур голосования и день рождения Анатолия Борисовича Чубайса. Стал я готовиться к большому заседанию президентского штаба и искать подарок для своего соратника. И вышел со мной вот такой казус.

Стал думать — а что ж мне ему подарить? Разве можно Чубайса чем-то удивить? Думал-думал, и решил подарить то, что мне самому бы понравилось. А я, надо признаться, очень люблю мягкие игрушки. Ну, есть у меня такая простительная для серьезного и солидного мужчины слабость.

Ищу я подарок для Анатолия Борисовича и где-то натыкаюсь… Короче, что меня дернуло? В общем, попалась мне на глаза огромная — ростом почти с Чубайса — рыжая обезьяна. И в такой восторг я от нее пришел, что, ни минуты не задумываясь, купил это чудо игрушечной промышленности и притащил в зал заседания. Мол, вот вам, Анатолий Борисович, порадуйтесь вместе со мной, какая красота.

Поверьте мне на слово, как на духу клянусь: никакой дурной мысли, поддеть Чубайса или что, у меня не было. Я вообще люблю рыжих и прочее. В общем, приволок я эту громадную обезьяну, сразившую меня в самое сердце, в предвыборный штаб и посадил на то кресло за овальным столом, где обычно Анатолий Борисович сидел. Народ хихикает, перемигивается. А сам Чубайс, как на грех, припозднился.

И вот заседание началось, Борис Николаевич речь держит. Вдруг именинник входит, смотрит на свое место — а оно уже рыжим чудом занято. Ельцин замолк и говорит: «А вы к кому, товарищ? У нас тут все на месте!» — и на обезьяну кивает. Зал, конечно, грохнул.

И вот что самое главное: Чубайс даже глазом не моргнул, у него ни один мускул на лице не дрогнул. Прошел мужественно к своему месту, пересадил мой подарок на другое место. Что называется: «без комментариев». Уж не знаю, куда он потом эту обезьяну дел, но обижаться на меня не стал.

Правда, уже через много лет, когда он в Роснано работал, сказал мне при встрече: «Да, помню я, как ты мне обезьяну приволок».

А если говорить о содержательных вещах, то понятно, что предвыборная дистанция была короткая, и, чтоб всю страну объездить, одного Ельцина, да и времени просто не хватало. Надо было придумать, как сейчас бы сказали, виртуальный образ. Но в 1996 году никакими современными цифровыми технологиями еще и не пахло, не было этого ничего. И тогда я придумал написать брошюру «Пятьдесят семь вопросов избирателей Президенту России». А там — ответы на самые резкие, самые неприятные вопросы, которые могли бы задать люди Ельцину. Вроде того, зачем развалил СССР? Куда дел деньги КПСС? Почему не лег на рельсы? Ну и все в таком духе.

Просто отобрали мы все коммунистические штампы, порочащие и обвиняющие Ельцина, направленные против него, и дали на них от первого лица ответы. Получилась такая синенькая брошюрка. Книжечка вроде и не впечатляющая, не миллион страниц, но дельная и крайне нужная.

Мы вооружили этой брошюркой все региональные штабы и всех президентских агитаторов. Идет человек защищать Бориса Николаевича в дискуссию с его оппонентами, открывает наши «Пятьдесят семь вопросов», и у него на все случаи есть готовые ответы. Причем честные, яркие, да еще с ельцинской интонацией.

Я потом связывался с коллегами с территорий, разъяснял: «Берите любую комбинацию вопросов и ответов. Используйте для дискуссий, для публикаций интервью, вы же представители, уполномоченные, доверенные лица. Мы вам этот текст даем в помощь, и вы имеете право говорить, что Борис Николаевич лично на ваши вопросы ответил именно так. Берете из этой книги вопросы и ответы и публикуете как интервью с президентом во всех газетах». Нужно сказать, вполне технологичное и эффективное решение получилось