Сергей Шахрай - Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина

Как известно, наше законодательство прямо запрещает политическую деятельность, финансируемую из-за рубежа. И кстати, не только в России, но и в других странах мы также видим ситуации, когда из-за ненадлежащего источника финансирования рушатся партийные карьеры и сами партии.

В цифровом обществе партиям больше не нужны дорогостоящие офисы и общественные приемные по всей стране, оргтехника, мебель, карандаши и бумага. Всё можно организовать в виртуальном пространстве. А если потребуются физические помещения под решение конкретных задач, то они быстро арендуются на короткий срок через мобильные приложения или предоставляются самими членами партии, в том регионе, где это нужно. Фактически сегодня «офисом» партии может стать каждый подключенный к интернету сторонник с ноутбуком.

А есть еще и внешние функции, внешний контур деятельности партий.

Первый блок «внешних задач» — анализ политических и идеологических предпочтений граждан, подготовка идеологической платформы (программы) партии. Отбор и рекрутирование лидеров общественного мнения, в том числе в регионах, взаимодействие с региональными и местными элитами. Изготовление и распространение агитационных материалов. Очевидно, что современный цифровой мир предоставляет огромные новые возможности сбора и анализа открытых данных. Есть, конечно, проблема проверки их точности и репрезентативности, но это уже вопрос работы с инструментарием.

Кроме того, огромные возможности открывает так называемый «интеллектуальный краудсорсинг» — привлечение к решению тех или иных проблем инновационной, креативной деятельности самого широкого круга лиц, применения их творческих способностей, знаний и опыта для поддержки партии. Фактически политическая партия превращается в цифровую нейросеть, генерирующую идеи, тексты, образы.

Кардинально меняется технология изготовления и распространения агитационных материалов. Теперь не надо печатать листовки, агитационные плакаты и развозить их по стране. Сами активисты скачивают материалы в электронном виде, распечатывают и распространяют.

Как известно, переход к цифровому телевидению полностью перевернул манеру того, как люди получают видеоинформацию, смотрят новости. Интернет побеждает телевидение по охвату аудитории. Вместо фонового смотрения федеральных каналов, по которым показывают в основном ток-шоу да споры экспертов про мировую политику, население окунулось в YouTube-каналы. Главный интервьюер в России теперь не Владимир Познер с Первого телеканала, а Юрий Дудь из интернета.

Второй блок партийных дел, ориентированных «вовне», — организация и проведение избирательных кампаний, партийных мероприятий, других коммуникаций с гражданами.

Очевидно, что все эти задачи могут быть решены с помощью современных цифровых технологий.

И наконец, ключевая партийная функция — взаимодействие с властью, сотрудничество, оппонирование и общественный контроль.

Уверен: никогда прежде, в доцифровую эпоху, контроль за чиновниками, соответствием их расходов и образа жизни декларируемым доходам, не был так доступен для широкого круга интересующихся. Сегодня родственники чиновников сами выкладывают в своих социальных сетях информацию о своей личной жизни, фотографии. В большинстве демократических стран через интернет доступны все базы данных собственников недвижимости, реестров собственников юридических лиц и прочее.

Любая ошибка чиновника, любой глупый поступок, любая некорректная фраза, брошенная в микрофон, который забыли выключить, любая ошибка молодости, которая всплыла в соцсетях, теперь моментально оказываются в эпицентре общественного внимания. Пусть на очень короткий момент, но об этом узнают все.

Думаю, на этом пока хватит. Очевидно, что цифровые технологии дают не только возможности для самоорганизации граждан, но и фактически «отменяют» прежние, доцифровые партии. Если, конечно, они сами не приступят к цифровой трансформации.

Я написал здесь только про два крупных изменения в политической системе: про то, что сейчас у нас уже начали действовать цифровые референдумы и что скоро появятся цифровые партии. Но этого уже достаточно для того, чтобы понять, что реальные события развиваются, а правовое регулирование запаздывает.

Со всей очевидностью стоит вопрос о необходимости нового законодательства.

Например, для юридического оформления новой роли и функций парламента нужно принять так и не принятый Федеральный конституционный закон «О Федеральном Собрании Российской Федерации». Нужен и Федеральный конституционный закон «О референдуме».

Очень серьезно предстоит переделать блок избирательного законодательства. А в том, что касается правового регулирования партийной деятельности в цифровом обществе, все придется писать с нуля. Потому что речь идет не только о защите публичных интересов, о защите интересов государства, но в первую очередь о защите прав и свобод граждан в киберпространстве, о новых, цифровых формах взаимодействия цифрового общества с политическими и государственными институтами: с парламентом, правительством, судами.

Возможно, развитие технологий искусственного интеллекта приведет к тому, что у нас будет не только цифровое правительство, но и цифровой премьер. Еще есть проекты, когда стандартные, массовые судебные дела будут разрешать роботы-боты. Так и до цифрового судопроизводства недалеко.

Но есть и риски. Например, один из сильных трендов в политико-правовом регулировании в современном цифровом мире — это рост запретов. Психологически это понятно. Поскольку процессы в цифровом обществе развиваются намного быстрее, чем мы успеваем их понять и правильно урегулировать, то первая реакция — запретить.

Получается, что публичное право с его принципом «запрещено всё, что прямо не разрешено законом», всё время расширяется в сферу киберпространства. Но это происходит не потому, что такое регулирование реально эффективно либо оно действительно может создать в киберпространстве должный порядок. Нет, это просто такая человеческая реакция.

А на деле — чем больше запретов, тем больше это стимулирует консолидацию людей в цифровом пространстве. И одновременно — все запреты связаны с огромным расходом бюджетных средств на технологии, на аппаратное обеспечение. Лично я считаю, что новые процессы надо не запрещать, а возглавлять. Как я уже отмечал, есть такой принцип: если не можешь чему-то противостоять, то надо возглавить.

Раз уж я заговорил о грядущих переменах, то самое время вспомнить, что цифровая революция с огромной скоростью связывает всех и вся, а значит — дает шанс на восстановление державы, распавшейся в 1991-м. Понятно, что не в том виде, как было. В другом составе, на других принципах, на иной основе — технологической. Просто надо этим заниматься. Взять вот китайцев. Их «Один пояс, один путь». Они же не просто проект реализуют, а предлагают всем участникам единую цифровую платформу, общие стандарты, принципы, технологии. И в виртуальном мире уже кристаллизуется, развивается, расширяется новая огромная интеграция. А там и до реальной рукой подать.