Сергей Шахрай - Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина

Михаила Владимировича я знаю довольно давно. Познакомил нас в свое время Борис Фёдоров, с которым я дружил и которого ценил как человека и как профессионала. Считаю, что Фёдоров был одним из лучших министров-реформаторов нашей страны. Если искать кого-то похожего в истории, то это фигура уровня Столыпина {93} 93 Столыпин Пётр Аркадьевич (1862–1911) — государственный деятель Российской империи, статс-секретарь Его Императорского Величества (1908), действительный статский советник (1904), гофмейстер (1906). Гродненский (1902–1903) и саратовский (1903–1906) губернатор, министр внутренних дел и председатель Совета министров (1906–1911), член Государственного совета (1907–1911). или Витте {94} 94 Витте Сергей Юльевич (1849–1915) — русский государственный деятель, министр путей сообщения (1892), министр финансов (1892–1903), председатель Комитета министров (1903–1906), председатель Совета министров (1905–1906). Добился введения в России «золотого стандарта» (1897), способствовал притоку в Россию капиталов из-за рубежа, поощрял инвестиции в железнодорожное строительство (в том числе Великий Сибирский путь). Фактический автор манифеста 17 октября 1905 г., который предполагал начало трансформации России в конституционную монархию. . Он был очень знающим экономистом, все правильно понимал, тонко чувствовал, не боялся принимать решения.

На тот момент Михаил Владимирович работал в Государственной налоговой службе под руководством Фёдорова. Он был на десять лет меня моложе, но у нас как-то сразу нашлись общие интересы в вопросах информатизации. Я ему рассказал про свою Лабораторию правовой информатики и кибернетики на юридическом факультете в МГУ, а он, оказывается, создавал Московский международный компьютерный клуб и профессионально занимался информационными технологиями. Я его сразу оценил как сильного системотехника, то есть человека, понимающего и строящего алгоритмы, архитектуру компьютерных систем и сетей.

Потом, когда я стал работать в Счетной палате, мы тоже нередко пересекались. Обсуждали, как важно создать электронный кадастр на объекты недвижимости и землю. Помню, как мы со Степашиным говорили: как можно эффективно управлять государственными ресурсами, если мы даже не имеем представления, каков их реальный состав и объем? Когда мы анализировали итоги приватизации, то сразу выявилась проблема гигантской недооценки национального богатства страны. По оценкам экспертов, занижение могло составлять от 40 до 400 триллионов долларов. Плюс еще значительная часть активов России оказалась в «серой», в том числе офшорной, зоне, обороты которой оценивались до 30 процентов ВВП. А еще ведь была огромная группа активов, попросту незарегистрированная — земля, лесные угодья, недвижимость. Это же огромные средства!

Мы настаивали, что надо срочно проводить «инвентаризацию России» — выявить, поставить на учет и оценить все ресурсы страны, чтобы восстановить реальную «размерность» экономики России и дать государству инструменты для развития.

И Михаил Владимирович эту работу сделал! Впервые под руководством Мишустина удалось провести массовую кадастровую оценку земель, создать цифровую систему администрирования налогов, сделать ее более «дружелюбной» для налогоплательщиков. Наверное, по значению эту работу можно сравнить с отменой крепостного права. Потому что правильное юридическое оформление земли, особенно земельных участков под объектами промышленности, сельскохозяйственных земельных участков — это огромный экономический фактор. Без земли нет налогов, без земли нет инвестиций, без земли нет кредитов, без земли нет бюджета. И Мишустин на основе целого ряда решений, компьютерных и системных, единую кадастровую систему создал.

Потом эти же принципы Мишустин стал реализовывать в Федеральной налоговой службе, которую возглавил в 2010 году. И здесь наши пути снова сошлись. Ведь мой Российский союз налогоплательщиков с момента своего создания в 2003-м тесно работал с налоговиками. Потому что, как я уже объяснял, мы поставили главными задачами воспитание налоговой культуры и общественный контроль за правильным расходованием налогов. То есть мы изначально позиционировали себя как союзники Федеральной налоговой службы с точки зрения построения грамотной и демократичной налоговой системы. Мы с ФНС вместе и учебники с пособиями писали, и акции проводили, и уроки налоговой грамотности в школах, и проекты федеральных налоговых законов анализировали. Много чего сделали. И на этой почве мы очень сблизились с Михаилом Владимировичем, потому, наверное, что это совпало и с его взглядами на суть вопроса. Мы часто встречались, потому что, думаю, он почувствовал, что Российский союз налогоплательщиков — это серьезная штука, только на вырост.

Мишустин вошел в попечительский совет РСН, всегда выступал на съездах, регулярно с нами встречается, поддерживает нашу философию. Все-таки системное мышление — это особая вещь. Он проблемы видит и в деталях, и в целом. По Мишустину налоговая культура должна быть именно культурой, сознательным актом. Дело ведь не в том, чтобы из-под палки заставить людей платить налоги. Важно, чтобы налогоплательщик понимал, что делает, почему это важно для него, для страны, для всех.

В общем, уверен, что президент выбрал Мишустина в премьеры, потому что он большой профессионал, умеет системно мыслить и обладает не только уникальной информацией, но и способен развивать механизмы получения всех этих больших данных, управлять ими, закрывать лазейки для финансовых махинаций. Вдобавок премьер со своими цифровыми инструментами фактически всё и про всех знает — и про чиновников, и про олигархов, и про малый и средний бизнес. А это очень серьезно.

Думаю, что Владимиру Владимировичу очень нравится иметь под рукой системного человека с электронными досье на каждого. Даже те олигархи, которые сейчас живут за пределами Родины, они ведь тоже у Мишустина в базе имеются. То есть у него в руках имеется реальный инструмент управления людьми — через информацию, налоги, финансы.

Я считаю, что за двадцать лет правления назначение Мишустина председателем правительства — это самый грамотный ход нашего президента. Кстати, новый премьер еще и очень глубокий, культурный, интеллигентный человек. В общем, Михаил Владимирович — пример чиновника абсолютно нового поколения — цифрового.

Судьба сводила меня со многими интересными людьми мира, и по долгу службы, и по воле случая. Я решил не создавать в своей книге какой-то специальной галереи портретов зарубежных политиков, в конце концов, я же не дипломат профессиональный с их дневниками и хрониками. Но стоит начать вспоминать про мои встречи с иностранцами, как неожиданно высвечиваются самые разные эпизоды, порой совсем крошечные, но очень яркие. Именно из них, из такой мозаики, по большому счету и состоит твоя жизнь.