Юрий Сушко - Женщины в жизни Владимира Высоцкого. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…»

Она с благодарностью вспоминает, как Владимир Семенович, «выездной» и материально почти благополучный, всегда старался помочь товарищам по театру — то сколачивал из нескольких человек бригаду и тащил за собой куда-нибудь в Донецк, где они за несколько дней давали два десятка концертов, то пристраивал на съемки. Так было, например, с фильмом «Иван да Марья», режиссеру которого Рыцареву Высоцкий заявил: «Если наших артистов не возьмешь — я тоже не буду сниматься». В итоге все рекомендованные актеры играли в фильме, а он отказался. А потом говорил: «Я вас продал за песни…»

Именно ей Высоцкий дней за пять до смерти жаловался: «Зинаида, ты знаешь, мне что-то очень тяжело, я чувствую себя очень плохо, мне как-то все время спать хочется». Она, забеспокоившись, участливо спрашивала: «Володя, Володя, кофейку принести, чайку тебе, что тебе принести, Вова?» А он опять повторял: «Ты знаешь, спать как-то очень хочется. Что-то я устал!..» [421] Там же.

Отвечая на вопрос анкеты Меньщикова в 1970 году о любимой актрисе, Высоцкий, не раздумывая, написал: «Зинаида Славина». А к 10-летнему юбилею театра разразился строками:

«Он был моим любимым актером, — признавалась Славина. — Мы были парой гнедых. Мне легко с ним было играть, потому что он помогал, он тянул, был лидером. И мы доверяли друг другу самое сокровенное, как брат с сестрой. На репетициях он знал текст первым. Все еще ходили с листами в руках, в Высоцкий уже все помнил наизусть… Он обычно рано приходил на репетиции. Готовился, делал гимнастику. Всегда повторял текст. Заглядывал в гримерную, говорил: «Давай, Зинок, пройдемся, чтобы отскакивало от зубов». А когда он один на ходу выверял текст, говорил вслух, не стесняясь. Мог не заметить людей… Мимо меня раз прошел с текстом, говорю: «Володенька, мы с тобой не поздоровались, ты что, сердишься на меня?» — «Нет, — говорит, — я был в себе»… Разгримировывался он быстро, потому что всегда спешил домой. Быстро ездил на машине, и такая же быстрая походка у него была. И ел быстро, как человек, умеющий работать. Володя очень быстро заканчивал трапезу, не было с ним такого: посидеть в буфете, потянуть время…» [422] Корнеева И. «…Я был в себе» // Вечерняя Москва. 1999. № 18, 28 января.

Они были знакомы еще до театра. Он как-то остановил ее в студенческом общежитии, сказал: «Хочу тебе спеть, посиди, послушай. Есть у тебя время?» Он выбрал ее по глазам. Стал петь. Славиной песни очень понравились, она его расхвалила.

А потом, уже в театре, когда Зинаида делала ему комплименты, Высоцкий таял от смущения. Когда ругали — скулы ходили ходуном и пот заливал лицо. Именно к Славиной пришел Владимир Семенович за советом, когда его выгнали из театра за пьянство. Что делать? Актриса, недолго думая, ляпнула: встань перед Любимовым на колени и скажи: «Отец родной, не погуби!» Высоцкий послушался. Но когда он рухнул перед «шефом» на колени, Юрий Петрович решил, что Высоцкий пьян и стал кричать: «Щенок, встань с колен! Ты что ползаешь, встать не можешь?» Прощенный Гамлет потом заглянул к Славиной: «Ну ты, Зин, и научила…»

Таганская Офелия — Наталья Сайко,вынырнув из «Щуки», как раз подоспела к «Гамлету». Ее взяли на договор с годичным испытатальным сроком. Нервничала, переживала, боялась провала, робела перед партнерами. Первая встреча с Высоцким случилась на дежурной репетиции «Десяти дней…». Первое впечатление — «порывистый, легкий, одержимый… За кулисами, во время перерывов — Высоцкий, Шаповалов, Золотухин, Бортник, Васильев, гитара и песни…» [423] Живая жизнь. М.: Московский рабочий, 1988. Вчерашней студентке удалось быстро вписаться в первую обойму актрис театра. Не без помощи Высоцкого. Она говорит, что его отношение к ней было «какое-то деликатное, наверное, потому, что я была «очень неопытный товарищ». Она частенько вспоминает, как ей долго не давалась сцена сумасшествия Офелии, «та, где она напевает песенку и раздает веточки вербы. Я измучилась, но не могла найти верную интонацию. И Володя дал совет: возьми, говорит, вот эту строчку тоном выше. Обладая абсолютным слухом, он мгновенно определял, что мне мешает. И все получилось!..» [424] Христофорова И. «Сайко Н.: «Грех жаловаться, но…» // Со-ветский экран. 1988. № 11.

Сайко благодарна Высоцкому, который спас ее от любимовского гнева во время одной из репетиций. Это было как раз накануне поездки на белградский театральный фестиваль. Она легко могла «пролететь» мимо Югославии. Но многоопытному Гамлету очень ловко удалось отвлечь «шефа», переведя разговор-перебранку на сторонние проблемы. Но руки-ноги у Сайко и после репетиции дрожали. И она, усевшись за руль своей новенькой машины, с управлением, естественно, не совладала и — «отблагодарила» Владимира Семеновича, прилично приложившись к его шикарному лимузину. Мнительная, перепуганная до потери чувств Наташа долго не могла прийти в себя. Вечером буквально на коленях умоляла мужа дозвониться «жертве ДТП» и извиниться за нее. Выслушав «адвоката», Высоцкий засмеялся: «Яша, да ты скажи ей: пусть она плюнет на это дело. Что она переживает — это же железяка…»

Многим своим таганским коллегам Высоцкий, играючи, посвящал шутливые строки. Особенно повезло партнершам по дебютному спектаклю Любимова «Доброму человеку из Сезуана» — Людмиле Возиян, Елене Корниловой, Инне Ульяновой,которым к 100-му представлению (22 марта 1965 года) поэт подарил свои трогательные праздничные поздравления. Их, конечно, не стоит расценивать как поэтические шедевры. Скорее — это знаки особого внимания…

Ульяновой, например, он посвящает такие строки:

Ульянова, вне всяких сомнений, была и есть обособленной фигурой таганской труппы. Она не стремилась соперничать с Демидовой или Славиной, но неизменно оставалась заметной на сцене. Да и в кино, и на телеэкране. Но главное — в жизни.

Одна из киногероинь Ульяновой — дама в лисьей накидке — дерзко заявляла незабвенному Штирлицу: «В любви я — Эйнштейн!» Сам того не ведая, автор сценария «Семнадцати мгновений…» попал в «десятку».

По мнению знатаков «закулисья», ее всегда окружали видные мужчины. Поговаривали о многолетнем романе Ульяновой с легендарным олимпийцем, прыгуном в высоту Валерием Брумелем. Хотя сама Инна Ивановна утверждала, что «он никогда не был моим любовником, скорее, «подружкой»… За то время, что мы были соседями по дому, и он, и я поменяли супругов несколько раз…» [425] Левина Е. «Ульянова И.: «То, что Брумель бросил пить, ему на пользу не пошло!» // Экспресс-газета. 2003. 6 февраля.