Сара Гай Форден - Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

– Я очень сдержанный, но некоторые очень упрямые люди ошибочно считают это проявлением мягкотелости, – говорил де Соле. – Я не мягкий. Все было очень просто – я просто знал, что мне нужно.

Де Соле демонстрировал свое искусство вести переговоры в течение последних нескольких месяцев, когда разразился оживленный торг вверх из-за римского производителя аксессуаров «Фенди». Компания была одним из фаворитов рынка аксессуаров благодаря своей сумочке «Багет» – универсальной модели, созданной в 1997 году, которую cметали с прилавков быстрее, чем производитель восполнял запасы. «Фенди» контролировали пять энергичных сестер – дочери основателя компании Адель Фенди – и их семьи. По мере того как ажиотаж вокруг компании становился все сильнее, ее цена также начала расти и в итоге превысила средние значения для люксовых брендов, котировавшихся в отрасли в то время. Когда цена выросла, первые участники торгов, в том числе римская ювелирная компания «Булгари» и американский фонд прямого инвестирования «Тексис Пасифик Групп», отказались от участия. Де Соле, который сделал предложение о приобретении контрольного пакета акций, оценивающий всю компанию примерно в 1,3 триллиона лир (около 680 миллионов долларов), смотрел, как остальные претенденты постепенно отходят в сторону, и думал, что сделка у него в кармане. Затем Патрицио Бертелли из «Прада», который давным-давно был поставщиком кожаных изделий для «Фенди», вышел на сцену с предложением 1,6 триллиона лир (около 840 миллионов долларов). Де Соле очень хотел купить «Фенди». Он чувствовал, что они с Фордом могут творить чудеса с итальянской фирмой по производству мехов, кожи и аксессуаров, истоки которой мало чем отличаются от «Гуччи». Де Соле перебил предложение Бертелли, предложив 1,65 триллиона лир (около 870 миллионов долларов). Затем Бертелли произвел эффект разорвавшейся бомбы: он объединился с LVMH в беспрецедентном союзе, обойдя «Гуччи» с предложением, которое оценивало компанию в более чем 900 миллионов долларов, что более чем в 33 раза превышало чистую прибыль «Фенди». В то время в отрасли цена продажи, превышавшая прибыль в 25 раз, уже считалась завышенной. Сделка по «Фенди» стала ударом по сложившемуся порядку и заставила де Соле думать, что два его злейших врага ополчились против него. Тем не менее де Соле снова обратился к своему совету директоров.

– Мы можем перекрыть предложение «Прада» – LVMH, – сказал он, – но, на мой взгляд, это уже слишком.

Он также возражал против некоторых условий семьи Фенди, включая обеспечение работой младших членов семьи и их супругов.

– Я могу хорошо относиться к людям, но я не могу никому обещать работу, – сказал де Соле. – Дело не в родственных связях. Сотрудники должны работать.

Несмотря на то что «Гуччи» не удалось взять верх, сделка по «Фенди» привела к двум полезным для де Соле результатам. Во-первых, он стал жестким переговорщиком, который мог встать из-за стола и уйти, если не получал того, что хотел. Во-вторых, произошедшее сводило на нет аргументы Арно о том, что «Гуччи» переплачивает за «Санофи», что частично ослабило давление, связанное с этой сделкой.

15 ноября 1999 года «Гуччи», наконец, объявила о приобретении «Санофи Боте», а вместе с ней и прославленного бренда «Ив Сен-Лоран», который Сьюзи Менкес, ветеран модной журналистики из «Интернэшнл геральд трибюн», назвала «самым ярким трофеем в мире моды». При этом «Гуччи» даже удостоилась удивительно миролюбивых высказываний от Берже, известного в бизнесе своим колючим языком: «Единственный, кого я хотел защитить, – это мистер Ив Сен-Лоран. Если другие хотят прийти и применить свои методы маркетинга и приемы коммуникации, пусть приходят. Мы ничего в этом не понимаем. Мы создали величайший дом высокой моды, но ничего не знаем о маркетинге».

С приобретением «Ив Сен-Лоран» «Гуччи» не только сделала первый шаг к превращению в мультибрендовую группу, но и объединилась с одним из величайших имен в отрасли. Девятнадцатого ноября «Гуччи» также объявила, что приобрела контроль над небольшим производителем обуви класса люкс в Болонье под названием «Серджио Росси», заплатив 179 миллиардов лир (около 100 миллионов долларов) за 70 процентов компании, оставив семье Росси 30 процентов. За этим последовали новые приобретения, в том числе покупка прекрасного французского производителя драгоценностей «Бушерон» в мае 2000 года.

К январю 2000 года Том Форд был назначен креативным директором «Ив Сен-Лоран», как и ожидалось, в дополнение к своим обязанностям в «Гуччи». Объявление было сделано как раз в то время, когда Форд посетил показ YSL «от кутюр» в Париже, и стало продолжением новости о том, что «Гуччи» назначила одну из своих восходящих молодых звезд, 36-летнего директора по продажам «Гуччи» Марка Ли, новым руководителем «Ив Сен-Лоран Кутюр», как теперь называлась компания. Когда было объявлено о назначении Ли, в индустрии мало кто знал что-либо об этом застенчивом и тихом человеке. У «Гуччи» даже не была заготовлена его биография. До прихода в «Гуччи» Ли работал в «Сакс, Пятая авеню», «Валентино», «Армани» и «Джил Сандер», и коллеги уважали его за сдержанный и добросовестный стиль работы. В то время как задача Форда состояла в том, чтобы освежить увядшую славу «Ив Сен-Лоран», Ли предстояло управлять повседневным бизнесом бренда готовой одежды, парфюмерии и аксессуаров, в том числе контролировать около 187 лицензий.

По мере того как землетрясения и толчки в сфере производства предметов роскоши продолжали переворачивать устоявшиеся отношения с ног на голову, два энергичных молодых американца взяли на себя две самые заметные – и на тот момент практически священные – миссии во французской индустрии моды. Следующий вопрос, который волновал всех, был таким: привлечет ли Форд кого-то к разработке готовой одежды YSL или оставит ее себе, и если второе, то продолжит ли он творить для «Гуччи»? Хотя по всем параметрам он был ярким и талантливым человеком, который привнес в отрасль новое видение, объединившее моду, дизайн, стиль жизни и бизнес в одну всеобъемлющую концепцию, обладал ли он потенциалом, чтобы действительно заниматься всем этим?

«Гуччи» поднялась на гребень волны консолидации, охватившей индустрию предметов роскоши, и все еще имела активный список компаний, которые она хотела бы увлечь на свою орбиту. Однако де Соле утверждал, что реальная проблема по-прежнему заключалась в креативности, а не в масштабах.

– Мы с Томом воспринимаем свою работу как ремонт и отладку, – говорил де Соле. – Мы действительно бренд-менеджеры. Когда мы смотрим на компанию, мы говорим не «давай купим ее», а «что нам с ней делать?». В конце концов, мы же не инвестиционные банкиры.