Михаил Каншин - Физтех. Романтики. НЕнаучная жизнь физтехов

Красота Памира сурова и величественна. И информация о том, что «глубина этой пропасти 800 м», уже не впечатляет. Просто когда-то туда сорвался грузовик и расстояние до него измерили. Именно туда мы и сбросили остатки гитары, на которую накануне сел Юра Медведев. Он привстал в кузове, пытаясь на ходу что-то сфотографировать, – резкий рывок машины, потом проводы гитары.

Среди этого сурового величия недалеко от Ишкашима, как сказка, Гармчашма: горячие минеральные источники, по которым мы бродили босиком, а рядом – уступами по горе огромные белые чаши с висящими сталактитами.

Ещё сюрприз, подтверждающий, что мир тесен. Уже на «крыше мира» на одной из погранзастав по приглашению пограничников посетили местную баню – горячие (правда, не очень) источники. Со своего источника ребята вернулись с Мишей Размахниным, который оказался на Памире в составе альпинистской группы. Он был на нашем концерте, смотрел из-за кулис, и многие участники похода, хоть знали и пели его песни в Долгопрудном, встретились с ним впервые на Памире.

1964.07. Душанбе. ТВ. Сценка о работе ТВ про «рояль в кустах»: Игорь Коган, Миша Фёдоров. Справа – мир тесен: Памир. Погранзастава в районе Мургаба. На сцене Саша Яковлев, за кулисой – Миша Размахнин

Юрий Курочкин:

«… Не одну сотню километров проехали мы вдоль границ тогдашнего Союза. В самом слове «граница» было что-то притягательное: благодаря книгам и фильмам служба пограничника была овеяна романтикой. Конечно, нам несколько раз с удовольствием показывали саму границу: ограждения, распаханную контрольно-следовую полосу, пограничные столбы. Однажды, когда капитан, командир заставы, что-то рассказывал нам у пограничного столба, несколько любознательных физтехов вышли на нейтральную полосу. Их, конечно, вернули обратно, а капитан сказал, что сегодня будет прислана нота в связи с нарушением границы. Но сказал почему-то с удовольствием – видимо, это тоже было каким-то развлечением в уединённой пограничной жизни.

Таня Воскресенская нашла фотографию, на которой я стою с автоматом у пограничного столба. На снимке за моей спиной пограничная река, виден пограничный столб на другой стороне. Река горная, перейти или переплыть её практически невозможно, поэтому граница обустроена совсем иначе, чем в других местах».

1964.07. Памир. Юра Курочкин на страже границы. А там тогда ещё очень дружественный Афганистан. По дороге в Хорог. Справа – обрыв 800 м. Где-то лежит разбитая машина, а мы сбросили отслужившую гитару

1964.07. Памир. Мургаб (высота – 3600 м). Ян Малашко с оркестром: Юрий Медведев, Михаил Фёдоров, Александр Яковлев

1964.07. Трио: Нина Белёнова, Маша Селивёрстова, Наташа Сейфулина с оркестром: Миша Фёдоров, Юра Лукашов, Юра Медведев

1964.07. Таджикистан. Мургаб (высота – 3600 м). Сценка «В самолёте»: Володя Саломыков, Таня Воскресенская. Справа – Кызыл-Рабат. Зрители погранзаставы

Добрались до города Мургаба, указанного на политической карте мира, но ничего городского: белые одноэтажные глинобитные домики и здания Мургабского погранотряда. Высота – 3600 м, Мургаб – самый высокогорный населенный пункт СССР. Концерт ждали (большая редкость), и прошёл он на высоте во всех смыслах.

Самым тяжёлым оказался концерт на погранзаставе на озере Каракуль: сказались высота (более 3900 м) и накопившаяся усталость, но, спустившись, ешё выступили у строителей Нурекской гидроэлектростанции на реке Вахш, а в Душанбе ждало выступление на телевизионной площадке. Выступление проходило в форме рассказа о прошедшей поездке и концертах на пограничных заставах. Конечно, были песни и сценка про «рояль в кустах», слегка напрягшая телевизионщиков.

1964.07. Душанбе. Отчётное выступление на ТВ. Т. Воскресенская, Н. Сейфулина, М. Фёдоров, Я. Малашко, В. Мироненко, С. Яковлев, Ю. Медведев, Н. Белёнова, Ю. Лукашов, И. Коган, М. Селивёрстова

1964.07. Душанбе. Выступление на ТВ. Ю. Курочкин, Т. Воскресенская, В. Мироненко, Н. Сейфулина, Я. Малашко, М. Фёдоров, ведущая, Ю. Медведев, Н. Белёнова, М. Селивёрстова, С. Яковлев, Ю. Лукашов, И. Коган

1965.02. В путь. Под крылом самолёта… вершины Памира

Этот агитпоход начался не очень весело: из Москвы в Пяндж привезли грипп. Саша Яковлев попал в больницу, а всех остальных завезли в какую-то казарму, чуть изолировали и пытались кормить антибиотиками в лошадиных дозах.

Правда, жизнь этих нескольких дней удалось разнообразить только что пойманной рыбой и поездками на лошадях, которые упрямо привозили своих всадников на конюшню.

Сначала нас там слегка забыли. Местное руководство о перспективах умалчивало, потом куда-то решило перевезти (наверное, все запасы подъели). Мы погрузились в машины, машины двинулись, немного прокатились, затем вдруг развернулись обратно, а через некоторое время мы оказались в Пяндже с вполне определившимися концертными маршрутами.

Уже в Москве узнали, что, скорее всего, изменение нашего положения было связано с действиями группы поддержки в Москве: четыре мамы и ответственный папа, не получившие телеграммы от любимых чад о прибытии в пункт назначения, долго пытались что-нибудь выяснить о судьбе группы студентов и в институте, и в других организациях – никто и ничего. Помог по своим каналам военный корреспондент газеты «Правда», ло которого дозвонился ответственный папа, и всё закрутилось.

Дальше пошла обычная походная жизнь: репетиции, лекции, всё больше о кибернетике и энергоресурсах, а не о международном положении, концерты, традиционные танцы после выступлений и, конечно, «Агитприветы» с фотографиями. А ещё экскурсии на границу с попытками в бинокль рассмотреть нарушителей – здесь, в низовьях Пянджа, были и пограничная полоса, и собаки.