Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

Оперативно-войсковые группы оказались наиболее оптимальной формой взаимодействия оперативных сотрудников и внутренних войск НКВД. Однако им для успешной работы порой не хватало третьего компонента — надлежащего агентурного обеспечения. Указанные группы нуждались в надежных разведданных, позволяющих установить точное местонахождение банд, численность их личного состава и руководства, наличие вооружения, возможные пути для отступления. По этой причине члены банд, которые являлись в органы НКВД с повинной, часто вербовались в качестве агентов. Как правило, явившийся с повинной командный состав УПА и руководящий состав ОУН обязательно использовался органами НКВД для проведения так называемой разложенческой работы среди бандитов и националистически настроенного населения в форме их выступлений в селах на собраниях крестьян, распространения их заявлений в органы НКВД и призывов к членам банд последовать их примеру. Кроме того, в годы войны НКВД УССР было принято решение вербовать и использовать в качестве членов спецгрупп бывших партизан и легализованных бандитов. Для проведения агентурной работы в группу обязательно включался работник НКВД УССР, для поддержания постоянной связи группа обеспечивалась рацией [353].

Так, в ноябре 1944 г. Ровенской межобластной группой НКВД УССР и УНКВД Волынской области была организована спецгруппа из бывших задержанных и добровольно явившихся с повинной бандитов. Командиром спецгруппы был назначен куренной УПА «Максим Ворон» — П. Власюк, житель Волынской области. Перед этой спецгруппой была поставлена задача: действуя под видом банд УПА, выявлять места нахождения руководства и главарей ОУН и УПА, захватывать их или физически уничтожать. Для оперативно-чекистской работы группе были приданы 4 человека из оперсостава НКВД. За время своих действий группой был проведен ряд успешных операций по захвату и уничтожению подполья ОУН и УПА [354].

Следует отметить, что часто целью проведения чекистско-войсковых операций было не только уничтожение бандформирований, но и воспрепятствование притока в них новых членов и пособников, а также перекрытие путей их снабжения. Поэтому при организации действий войск в первую очередь планировалось перекрытие источников снабжения банд, блокирование маршрутов доставки оружия, боеприпасов и продовольствия [355].

Режимно-пропускной контроль перемещения населения и распределения в районах, где банды проживали и имели активную поддержку местного населения, позволял эффективно выявлять членов бандгрупп и их пособников. Результативность борьбы с преступниками прямо зависела от сосредоточения основных усилий на проведении агентурно-оперативных мероприятий по разложению бандформирований и тщательной подготовке чекистско-войсковых операций [356].

Таким образом, успешное проведение чекистско-войсковых операций обеспечивалось их тщательной подготовкой, включавшей в себя сбор разведданных с целью установления местонахождения банд, их основных, запасных и ложных баз, количества и состава участников, их вооружения и характера взаимоотношений с местным населением.

Вместе с тем, при проведении чекистско-войсковых операций допускались и ошибки, в числе которых были следующие:

— штабы воинских формирований порой плохо изучали оперативную обстановку и не поддерживали постоянную связь с органами госбезопасности, поэтому о наличии бандгрупп иногда узнавали тогда, когда чекистско-войсковая операция уже назрела и ее проводить нужно было немедленно. В результате этого воинские части не имели времени на изучение района проведения операции, и она проводилась поспешно, непродуманно;

— агентурные данные не всегда проверялись и во многих случаях оказывались неверными, иногда запоздалыми, что приводило к нерациональному использованию сил и средств и даже к провалу операций;

— задержание засадами мирных граждан во время проведения операции и их освобождение без надлежащей проверки приводило к тому, что задержанные оказывались на самом деле разведчиками банд, подводившими в конечном итоге засады под вражеский обстрел;

— отсутствие маскировки в период сосредоточения в исходные районы и неумение скрытно подводить подразделения в места засад;

— слабая дисциплина среди личного состава в период несения службы в засаде и секрете;

— недооценка службы поиска и преследования скрывшихся из-под удара бандитов;

— слабое знание топографических карт средним звеном офицерского состава [357].

Нападение нацистской Германии и ее союзников на СССР 22 июня 1941 г. заставило военно-политическое руководство страны кардинально пересмотреть свое отношение к разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника. Уже 1 июля 1941 г. нарком госбезопасности СССР В. Н. Меркулов подписал директиву № 168 о задачах органов безопасности в условиях военного времени, в которой, в частности, говорилось: «…в захваченных врагом районах надо создать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу…». Эта же мысль прозвучала и в выступлении по радио 3 июля 1941 г. Председателя Государствпенного комитета обороны (ГКО) СССР И. В. Сталина: «…в захваченных врагом районах создать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу и срывать все их мероприятия…». В Постановлении ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 г. «Об организации борьбы в тылу германских войск» подчеркивалось: «…задача заключается в том, чтобы создать невыносимые условия для германских интервентов… уничтожать захватчиков и их пособников…» [358]. Фактически был отдан приказ на проведение террора и диверсий в тылу противника и указаны категории лиц, которые подлежали уничтожению.

5 июля 1941 г. нарком внутренних дел Л. П. Берия подписал приказ № 00882 о создании при НКВД СССР Особой группы, перед которой ставились следующие задачи: разработка и проведение разведывательно-диверсионных операций против гитлеровской Германии и ее сателлитов; организация подпольной и партизанской войны; создание нелегальных агентурных сетей на оккупированной территории; руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника [359]. Начальником Особой группы был назначен П. А. Судоплатов, его заместителем — Н. И. Эйтингон.

Сама Особая группа НКВД СССР в октябре 1941 г. была реорганизована во 2-й отдел НКВД, который в свою очередь в январе 1942 г. был преобразован в 4-е управление НКВД СССР, начальником которого стал П.А. Судоплатов. В республиканских и областных управлениях НКВД, в том числе и в Карело-Финской ССР, были созданы опергруппы (в августе 1941 г. преобразованные в 4-е отделы), на которые и возлагались задачи по формированию и руководству деятельностью истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп, организации разведки районов их вероятной деятельности [360].