Андрей Платонов - Письма с фронта. «Я видел страшный лик войны». Сборник

Поцелуй Сашу, обними мою любимую Машку. Скажи ей что-нибудь, чтоб она вспомнила обо мне.

Привет родным и друзьям.

Обнимаю и целую тебя, твой А.

Стан[ция] Дыми — 29/VIII.

Игн[атий] Васильевич Васильев, 1903 г. [рождения], вел состав. В будке — во время обстрела: сначала фугасами, затем — пулемет (таков обычный прием немцев, — прочесывать кюветы, леса, кустарник, — уничтожить живую силу). Работает все время в Бабаевском депо.

Кочегар — Малышев, ранен.

29/VIII. Тихвин — Бабаево. Стан[ция] Дыми.

Вослед. В 17 часов 15 минут.

Эстон[ский] паровоз, горячий, помогал. Бригада ушла в лес; кричала машинисту: беги в лес. Стал к шуровке. На 8 метров. 4 бомбы. Засыпало землей, стекла, ящики — все на машиниста. Затянуло сцепку с эстон[ского] паровоза. Свисток перекрыли пробкой.

4 шпалы порвало, рельсы вырвало. Саперная команда (снаряд не взорвался). Вспомогательный поезд. Эстон[ский] паровоз: паровоз в одну сторону, тендер в другую.

Часть крыши сорвана, двери, окна, часть состава повреждена, рамы…

Один беженец у другого:

— Дальше-то лучше будет с харчами?

Другой:

— Откуда? СССР везде одинаков. Раз тут нет, значит там — еще хуже.

«Да весь СССР-то весь одинаков… что тут, что там»…

«Предпоследний поезд» из Москвы: 3 вагона чекистов, 10 вагонов «ремесленников». Совместный путь этих вагонов, — два мира, две «стихии», две силы. Среди чекистов — «курсантки», одна Матрена Семеновна и пр. Снабжение в пути. Полковник и подполковник. Завхоз. «Топтуны». Наган в дерев[янном] футляре на толстой заднице. Жены. Кошка белая. И — ремесленник позади, рабочий класс в будущем, сейчас полубеспризорники, ворующие картошку в полях…

Беженец в беспрерывной работе-суете: кипяток, хлеб, очередь за талоном, дрова, сортир, утепление теплушки, борьба с отцепкой и пр. и пр.

Жизнь к[а]к тупик, как безысходность, к[а]к невозможность (вспомни вокзалы, евреев эвакуир[ованных] и пр.)…

Особое состояние — живешь, а нельзя, не под силу, как будто прешь против горы, оседающей на тебя.

Оч[ень] важно.

Смерть. Кладбище убитых на войне. И встает к жизни то, что должно быть, но не свершено: творчество, работа, подвиги, любовь, вся картина жизни несбывшейся, и что было бы, если бы она сбылась. Изображается то, что, в сущности, убито — не одни тела. Великая картина жизни и [душ] погибших душ и возможностей. Дается мир, каков бы он был при деятельности погибших, — лучший мир, чем действительный: вот что погибает на войне — там убита возможность прогресса.

Война может стать постоянным явлением: к[а]к род новой промышленности, вышедшей из двух причин — некоторого «свободного» избытка пр[оизводительных] сил и «опустошения душ».

Война, весьма возможно, превратится в долгое свойство челов[еческого] общества.

«Вечная война» как выход в другое историч[еское] состояние (фаш[изм]).

Священная зима: ноябрь, снег, день 5–6 часов длительностью, ели под Торжком, дер[евня] Татариново, птички поют в тишине сумрака, над глубокими тихими снегами, и целуются. Эта «весна» нежнее, глубже, таинственнее той, «радостной», всеобщей.

Жел[езнодорожный] мост в Т[оржке], ставший «бомбоубежищем»: в него ни разу не попали почти за 1½ года, а кругом все порушено, хотя мост-то и был объектом попадания. Жители при бомбежке стоят на мосту — в безопасности. «Они хотят попасть дюже метко, вот у них и прицелы-то дрожат — и не попадают», — говорят жители.

Бомбежка танк[овой] бригады в лесу (упорная, точная) — следств[ие] нем[ецкого] шпионажа. Но командир заранее увел бригаду в окопы.

Немцы в обуви на дерев[янной] подошве, катятся по снегу, ухватившись за борт машины.

Партизаны: Боря, Гриша. Их действия: снабж[ение] действ[ующих] частей деталями из нем[ецкого] тыла, продовольств[ием], хлебом. Мало у них боеприпасов, приходится иногда действовать ножами. Дисциплина не менее красноармейской.

Уборка урожая под обстрелом. Смелость и выдержка крестьянок. Цепкость за дворы. Красноармейцы иногда, оставшись в деревне без населения, разбирают постр[ойки] на топливо, на землянки. Без населения некому постирать белье, истопить, прибрать избу.

Вывезенное за 25–35 км население при первом случае возвращается. Вывозить дальше — нужен гигантский транспорт. Проблема трудная. Насел[ение] обожает красноармейцев. И одновременно — сами красноарм[ейцы] понимают и чувствуют, что много шпионов на фронте. Документы, проверка людей на фронте поставлены хуже, чем в ближайшем тылу (в 1 и 2 эшелоне). Можно ходить без документов.

На войне такой шум, гром, дым — что сразу видно: война машина еще несовершенная, как первые пар[овые] маш[ины]. Работы мало, топлива идет много, суета большая и пр.

Не пушками лишь решится война, но и смертью тысяч… Тут побеждаем мы.

В предсмертный миг часто бывает у солдата: проклятье всему миру-убийце и слезы о самом себе, слезы разлуки навек. Слеза одна, на две не было силы.

По смерти миллионов людей — живых замучает совесть об умерших.

28/V 43 г. Воронеж.

Ген[ерал] Анто[шкин] Иван Диомидович.

г. Вязники, Ив[ановской] обл.

Армия — с 19 г., 1900 г. р[ождения].

ВВС — 20 л[ет] и в партии — 20 л[ет],

налет — 4 000 часов.

Обр[азование]: нач[альное] фабр[ичное] уч[илище], зат[ем] — техн[ическое] уч[илище], 5 л[ет] работы на ткацкой прядильной фабр[ике], с 19 г. — добров[олец] Кр[асной] Армии, [нрзб.] на бронепоезде под Архангельском. В 21 г. окончил курсы автом[обильной] мех[аники], с 23 л[ет] — в авиации.

Майор т. Долголен[ник]ов, 13 лет в армии, с 22/VI (вышел из окруж[ения] на Сев[ерном] Кавказе).

Упятеренная работа.

Замечают только летн[ый] состав — работа БАО редко.

Капитан Ромашов сбил двух, таранил третьего — и разбился. Курск.

Шалость генерала: гнались за автомашиной, а наш его сбил — летчик убит, генерал и его спутники взяты в плен.

[Два «Ла» взяли в клещи «Мессера». С земли:

— Чего медлишь?

— Пусть он пропотеет!

«Мессер» жмет, жмет весь газ, «Ла» идут свечкой.]

Летчик (?) одним ударом сбил двух «Мессеров» под Курском.

Два «Ю-88».

[Люди в деревне аплодировали]

«Где кончается порядок, там начинается авиация».

Землеройная война: нужна и техника землеройства. В земле, родившей, вскормившей нас, наше убежище и наше движение вперед на врага.

Образец солдата: экстр[емально] живущий человек; он быстро должен управиться, пережить все радости, все наслаждения, все привязанности. Ест, любит, пьет, думает — сразу впрок, за всю жизнь, а то, м.б., убьют. Но и нежность его к вещам, внимание к мелочам, — чем бы он ни стал заниматься, — тоже вырастает: он внимателен и к кошке, и к воробью, и к сверчку, etc…

«Немцы за свои грехи расплачиваются чуж[им]; мы за свои грехи льем свою кровь». (Рядовой)