Константин Ковалев - Евдокия Московская

И, призвав сначала сына своего старшего, князя Василия, на старейший путь, передал в руки его великое княжение — стол отца его, и деда, и прадеда, со всеми пошлинами, и передал ему отчину свою — Русскую землю. И раздавал каждому из своих сыновей: передал им часть своих городов в отчину, и каждому долю в княжении их, где кому из них княжить и жить, и каждому из них дал по праву его землю. Второму сыну своему, князю Юрию, дал Звенигород со всеми волостями и со всеми пошлинами, а также и Галич, который когда-то был Галицким княжеством, со всеми волостями и со всеми пошлинами. Третьему же сыну своему, князю Андрею, дал город Можайск, да другой городок — Белоозеро, со всеми волостями и со всеми пошлинами; это княжение было когда-то Белозерским. Четвёртому же сыну своему, князю Петру, дал город Дмитров со всеми волостями и со всеми пошлинами.

И так утвердил он всё это златопечатной грамотой, и, поцеловав княгиню, и детей своих, и бояр своих прощальным целованием, благословил их, и, сложив руки на груди, предал святую свою и непорочную душу в руки истинного Бога девятнадцатого мая, в день памяти святого мученика Патрикия, на пятой неделе после Пасхи в среду, в два часа ночи. Тело его честное осталось на земле, душа же его святая в небесную обитель вселилась.

Когда же преставился благоверный и христолюбивый, благородный князь всея Руси Дмитрий Иванович, озарилось лицо его ангельским светом. Княгиня же, увидев его, мёртвым на постели лежащего, зарыдала во весь голос, горячие слёзы из глаз испуская, нутром распаляясь, била себя руками в грудь. Словно труба, на бой созывающая, как ласточка на заре щебечущая, словно свирель сладкоголосая, причитала:

«Как же ты умер, жизнь моя бесценная, меня одинокой вдовой оставив! Почему я раньше не умерла? Померк свет в очах моих! Куда ушёл ты, сокровище жизни моей, почему не промолвишь ко мне, сердце моё, к жене своей? Цветок прекрасный, что так рано увядаешь? Сад многоплодный, уже не даруешь плода сердцу моему и радости душе моей! Почему, господин мой милый, не взглянешь на меня, почему ничего не промолвишь мне, не обернёшься ко мне на одре своём? Неужели забыл меня? Почему не посмотришь на меня и на детей своих, почему им не ответишь?

На кого ты меня оставляешь? Солнце моё — рано заходишь, месяц мой светлый, — скоро меркнешь, звезда восточная, почему к западу отходишь? Царь мой милый, как встречу тебя и как обниму тебя или как послужу тебе? Die, господин, честь и слава твоя, где господство твоё? Господином всей земли Русской был — ныне же мёртв лежишь, никем не владеешь! Многие страны усмирил и многие победы показал, ныне же смертью побеждён. И померкла слава твоя, и на лицо твоё легла печать смерти. Жизнь моя, как приласкаюсь к тебе, как повеселюсь с тобой! Вместо драгоценной багряницы облачаешься в простые и бедные ризы, не мною расшитую одежду на себя одеваешь, вместо царского венца простым платом голову покрываешь, вместо палаты красной гроб себе приемлешь. Свет мой светлый, почему ты померк? Гора высокая, как ты рушишься! Если Бог услышит молитву твою, помолись обо мне, о своей княгине: вместе с тобою жила, вместе с тобою и умру ныне, юность не оставила нас и старость ещё не настигла. На кого оставляешь меня и детей своих? Не много, господин, нарадовалась я с тобою: вместо радости и веселья печаль и слёзы пришли ко мне, вместо утехи — сетование и скорбь мне явились. Зачем родилась и, родившись, прежде тебя почему не умерла, — не видела бы тогда смерти твоей, а своей погибели! Неужели не слышишь, князь, печальных моих слов, неужели не трогают тебя мои горькие слёзы? Крепко, господин мой дорогой, уснул, не могу разбудить тебя! С какой битвы пришёл ты, истомившись так? Звери земные в норы свои идут, а птицы небесные к гнёздам своим летят, ты же, господин, от своего дома без радости отходишь! Кому уподоблюсь и как себя нареку? Вдовой ли себя назову? Не знаю сама. Женой ли себя назову? Лишилась я царя! Старые вдовы, утешьте меня, а молодые вдовы, со мною поплачьте: вдовье горе тяжелее всех у людей. Как восплачу или как воскричу: «Великий мой Боже, Царь царей, будь мне заступником! Пречистая Госпожа Богородица, не оставь меня, в дни печали моей не забудь меня!».

И принесли его в церковь святого архангела Михаила, где стоит гроб отца его, и деда, и прадеда, и, отпев его по обычаю, положили его в гроб месяца мая в двадцатый день, на память святого мученика Фалалея. И плакали над ним князья и бояре, вельможи и епископы, архимандриты и игумены, попы и дьяконы, черноризцы и весь народ от мала и до велика, и не было никого, кто бы не плакал, и было не слышно пения в громком плаче. Был тут гость — митрополит трапезундский, грек Феогност, и владыка смоленский Данило, и Савва, епископ сарайский и Сергий-игумен, преподобный старец, и многие другие; разошлись все, горько плача.

Пятый же сын его, Иван, умер, а шестой сын его, Константин, самый маленький, ещё младенец, ибо остался он тогда после отца четырёхдневным, седьмой же сын его старший — Данило…

Ещё и мудрый сказал, что любящего душа в теле любимого. И я не стыжусь говорить, что двое таких носят в двух телах единую душу и одна у обоих добродетельная жизнь, на будущую славу взирают, возводя очи к небу. Так же и Дмитрий имел жену, и жили они в целомудрии. Как и железо в огне раскаляется и водой закаляется, чтобы было острым, так они огнём Божественного духа распалялись и слезами покаяния очищались. Есть ли кто столь сед разумом ещё до старости?..

Сохранившееся жизнеописание великой княгини Евдокии — Евфросинии Московской — относится к XVI столетию, когда митрополит Макарий собирал материалы для канонизации многих русских святых. Именно тогда предполагалась и канонизация благоверной Евфросинии.

Жизнеописание (прообраз Жития) вошло в состав появившейся в то же время «Книги Степенной Царского родословия», уже давно рассматривающейся историками как, в частности, памятник отечественной исторической литературы, который имел характер популярного. Фактически это было систематизированное переложение русской истории со времён Рюрика до Ивана Грозного. Оно расположено по неким родословным степеням, которые повторяют историю поколений великокняжеского рода.

Возможным автором данного текста являлся, по мнению авторитетного исследователя начала XX века П. Г. Васенко, московский митрополит Афанасий, который мог создать его в 1568—1575 годах. Полное название источника звучит так: «Книга Степенная Царскаго родословия, содержащая Историю Российскую с начала оныя до времён государя царя и великаго князя Иоанна Васильевича, сочинённая трудами преосвященных митрополитов Киприана и Макария». Здесь митрополиты названы как главные инициаторы и организаторы работы над книгой.