Билл Клинтон - Моя жизнь

По данным опросов, по итогам предварительных выборов мы лидировали, но нам противостояла мощная оппозиция. В самом начале сильнейшим кандидатом был Джим Гай Такер, за четыре года до этого проигравший выборы в Сенат Дэвиду Прайору. С тех пор ему удалось сколотить неплохое состояние на кабельном телевидении. Он обращался к той же прогрессивной аудитории, что и я, и у него было на два года больше времени, чтобы восстановиться после поражения. Хотя работу в сельской местности мы организовали лучше, многие фермеры все еще были настроены против меня. Для них существовала альтернатива в лице третьего кандидата, Джо Перселла, скромного сдержанного мужчины, работавшего генеральным прокурором и вице-губернатором и показавшего себя с лучшей стороны на обоих постах. В отличие от меня или Джима Гая, он никогда никого не злил. Джо давно хотел занять губернаторское кресло, и хотя уже был слаб здоровьем, ему казалось, что имидж всеобщего друга и человека без амбиций обеспечит ему победу на выборах. Помимо нас зарегистрировались еще два кандидата: сенатор штата Ким Хендрен, консерватор из северо-западной части Арканзаса, и мой старый соперник Монро Шварцлозе. Для него участие в выборах губернатора было смыслом жизни.

Моя предвыборная кампания могла бы провалиться в первый же месяц, если бы я не учел опыт 1980 года и эффект от негативной телерекламы. Джим Гай Такер сразу же принялся критиковать меня за то, что в свой первый срок на посту губернатора я смягчил наказание за убийство первой степени. Он припомнил дело человека, который убил своего друга спустя несколько недель после освобождения из тюрьмы. Поскольку избиратели ничего не знали о том случае, мое публичное извинение не снимало с меня ответственности, и я стал немного проигрывать Такеру.

При рассмотрении этого дела Бюро по помилованию и условно-досрочному освобождению предложило смягчить наказание виновному по двум причинам. Во-первых, по мнению членов бюро и сотрудников администрации тюрем, обеспечивать порядок и снизить уровень насилия будет сложнее, если приговоренные к пожизненному заключению будут знать, что никогда не смогут выйти на свободу, как бы хорошо они себя ни вели. Во-вторых, у многих осужденных пожилого возраста имелись серьезные проблемы со здоровьем, и уход за ними дорого обходился казне штата. На свободе расходы на их лечение покрывались бы за счет программы «Медикэйд», финансировавшейся федеральным правительством.

Случай, о котором говорилось в агитационном ролике, был поистине странным. Человеку, в отношении которого я подписал приказ об условно-досрочном освобождении, было семьдесят два года, больше шестнадцати лет он отсидел за убийство. Все это время мужчина вел себя образцово, получив лишь одно дисциплинарное взыскание. Осужденный страдал от атеросклероза, и тюремные врачи говорили, что ему осталось жить не больше* года, а через шесть месяцев он, возможно, стал бы полностью нетрудоспособным, и его содержание обошлось бы слишком дорого администрации тюрьмы. Кроме того, в Арканзасе жила его сестра, которая хотела забрать брата к себе. Примерно через шесть недель после досрочного освобождения этот человек пил пиво с приятелем в грузовике другого знакомого, в кузове которого имелась стойка с ружьями. Они поссорились, мужчина выхватил ружье, застрелил приятеля и забрал всю его пенсию. После ареста и до вынесения приговора за это преступление судья отпустил беспомощного, на первый взгляд, старика к сестре, которая взяла его на поруки. Однако несколько дней спустя вместе с тридцатилетним приятелем он укатил на мотоцикле на север, доехал до Поттсвилла, маленького городка неподалеку от Расселвилла, и попытался ограбить местный банк, заехав в здание через парадный вход на мотоцикле. При всем при этом старик действительно был болен, хотя врачи и ошиблись с диагнозом.

Вскоре после случившегося я приехал в Пайн-Блафф и в офисе секретаря округа встретил женщину, которая сказала, что убитый в грузовике мужчина — ее дядя. К счастью, она добавила: «Я не виню вас. Вы не могли знать, что он сделает это». Большинство избирателей не были столь снисходительны. Я пообещал, что не буду смягчать наказание за совершение убийства первой степени и потребую более активного участия потерпевших в процессе принятия решений по помилованию и условно-досрочному освобождению.

Я нанес Такеру ответный удар, следуя своему старому принципу: дай противнику ударить первым и отвечай как можно сильнее. С помощью Дэвида Уоткинса, который был директором местного рекламного агентства и к тому же уроженцем Хоупа, я записал ролик, в котором критиковал работу Джима Гая в Конгрессе. Она была откровенно слабой, поскольку Такер начал предвыборную гонку за место в Сенате вскоре после прихода в Палату представителей, и у него почти не оставалось времени на участие в голосованиях. В одном из роликов два человека, сидя за кухонным столом, рассуждали, сколько бы им платили, если бы они проводили на работе только половину необходимого времени. Аналогичными обвинениями мы с Гаем обменивались до самого конца кампании. Тем временем Джо Перселл колесил по штату в фургончике, пожимал руки избирателям и держался в стороне от рекламных баталий.

Сражение велось не только в телеэфире, но и на местах. Бетси Райт оказалась прекрасным организатором. Она была активным руководителем, и хотя порой теряла терпение, все знали, что Бетси — прекрасный, преданный работе специалист и самый трудолюбивый человек в предвыборном штабе. Мы мыслили настолько одинаково, что зачастую она догадывалась, о чем я думаю, прежде чем я успевал сказать хоть слово, и наоборот.

Мы начали предвыборную кампанию с поездки по штату с Хиллари и Челси на машине, которой управлял Джимми Джонс, наш друг и председатель предвыборного штаба, более двадцати лет проработавший государственным аудитором и сохранивший связи с главами маленьких городов. Наша стратегия заключалась в том, чтобы заручиться поддержкой Пуласки и других крупных округов, усилить свои позиции в южной части штата, где у меня уже были неплохие шансы, сохранить расположение большинства чернокожих избирателей и перетянуть на нашу сторону одиннадцать округов северо-восточного Арканзаса, в 1980 году отдавших свои голоса за Фрэнка Уайта. Я занялся этими одиннадцатью округами с тем же рвением, с каким в 1974 году завоевывал сельские районы в Третьем округе. Я проводил встречи с избирателями в каждом, даже самом маленьком городе округа, частенько засиживаясь до ночи с моими новыми сторонниками. Эта стратегия работала и в крупных городах. Здесь с удовольствием рассматривали фотографии в газетах, на которых я здоровался с людьми в таких местах, куда другие кандидаты даже не заглядывали.