Билл Клинтон - Моя жизнь

В конце месяца меня посетил Шимон Перес. Целью его визита было подписание соглашения о совместной борьбе с терроризмом, предусматривавшего выделение 50 миллионов долларов на нашу общую деятельность по обеспечению защиты Израиля от атак террористов-самоубийц, которые в последнее время причинили столько горя израильтянам и держали в страхе население страны.

Всего за неделю до этого я подписал закон о борьбе с терроризмом, который Конгресс утвердил через год после взрыва в Оклахома-Сити. Этот закон в конце концов был поддержан большинством конгрессменов от обеих партий, после того как из него исключили требования о включении в состав черного и бездымного пороха специальных маркеров, а также о предоставлении федеральным властям права прослушивать телефонные разговоры лиц, подозреваемых в терроризме, что уже было разрешено в отношении членов организованных преступных группировок. Этот закон предоставлял нам больше возможностей и ресурсов для предотвращения атак террористов, ликвидации террористических организаций и контроля над химическим и биологическим оружием. Конгресс в то же время разрешил помечать химическими маркерами пластические взрывчатые вещества, но оставил открытым вопрос о включении их в состав других типов взрывчатых веществ, которые не были однозначно запрещены законом.

В апреле произошли очередные интересные события и в «мире Уайтуотер». 2 апреля Кеннет Старр обратился в Апелляционный суд Пятого округа Нового Орлеана от имени четырех крупных табачных компаний, в то время конфликтовавших с моей администрацией. Предметом конфликта стала их деятельность на рынке, включающая продажу сигарет подросткам, и вопрос о правомочности ее запрещения Администрацией по контролю за продуктами питания и лекарствами. Старр не усматривал конфликта интересов в использовании своего положения для рассмотрения вопросов, за которые он получал щедрые гонорары от моих противников. Газета USA Today уже писала, что за ведение дела о школьных ваучерах в штате Висконсин, против которых я возражал, Старру заплатили не власти штата, а ультраконсервативная организация Bradley Foundation. Старр проводил расследование в связи с разбирательствами RTC в отношении поведения выдвинувшей против нас обвинение Л. Джин Льюис, а его юридическая фирма в это время вела с RTC переговоры об улаживании поданного против последней иска о неудовлетворительном представлении интересов разорившейся ссудно-сберегательной ассоциации из Денвера. И, разумеется, Старр предложил выступить на телевидении в поддержку иска Полы Джонс. Роберта Фиска отстранили от дела «Уайтуотер» под тем абсурдным предлогом, что факт его назначения на эту должность Джанет Рино создает «конфликт интересов». И его место занял человек, в отношении которого подобное утверждение было абсолютно верным.

На это я сказал, что Старр и его союзники в Конгрессе и федеральных судах дали новое определение понятию «конфликт интересов», приписывая его всякому, кто относился к нам с Хиллари хорошо или просто непредвзято, как, например, Фиск. В то же время очевидная политическая и экономическая заинтересованность и предубежденность Старра никак не мешали ему преследовать и третировать нас и многих других ни в чем не повинных людей.

Странные взгляды Старра и его союзников на то, что составляет конфликт интересов, особенно ярко проявились в отношении судьи Генри Вудса — авторитетного и очень опытного юриста, бывшего агента ФБР. Он был назначен председателем на процессе по делу губернатора Джима Гая Такера и других, кому Старр предъявил обвинения по поводам, никак не связанным с делом «Уайтуотер», в том числе в связи с покупкой ими телевизионных кабельных каналов. Вначале ни Старр, ни Такер не возражали против назначения Вудса: будучи демократом, он, однако, никогда не был близок к губернатору. Судья Вудс отклонил обвинения, после того как пришел к выводу, что Старр превысил свои полномочия, поскольку выдвинутые им обвинения не имели никакого отношения к делу «Уайтуотер».

Старр подал апелляцию на решение Вудса в Апелляционный суд Восьмого округа и потребовал, чтобы Вудса отстранили от разбирательств в связи с предвзятостью. Члены апелляционного суда, принимавшие решение по этому делу, были консервативными республиканцами, назначенными Рейганом и Бушем. Главный судья, Паско Боуман, своими ультраконсервативными взглядами мог сравниться разве что с Дэвидом Сентеллом. Даже не дав судье Вудсу возможности защититься, суд не только отменил его решение и подтвердил предъявленные обвинения, но и отстранил Вудса от дела, ссылаясь при этом не на законы и материалы слушания в суде, а на газетные и журнальные статьи, в которых его критиковали. Одна из статей, написанная судьей Джимом Джонсоном и полная ложных обвинений, была опубликована в правой газете Washington Times. Узнав об этом, Вудс заметил, что стал единственным судьей в американской истории, которого отстранили от дела на основании публикаций в прессе. Здесь стоит упомянуть о том, что вскоре в апелляционный суд Восьмого округа обратился еще один не менее предприимчивый юрист с просьбой об отстранении судьи от ведения дела и при этом упомянул случай с Вудсом, однако менее ангажированный состав суда отказал ему, заявив, что данное решение было беспрецедентным и ничем не оправданным. Безусловно, именно так и было, но дело «Уайтуотер» расследовалось по особым правилам.

Семнадцатого апреля не выдержала даже газета New York Times: в опубликованном в ней материале говорилось, что Старр «проявляет вызывающую слепоту и безразличие к своим обязательствам по отношению к американскому народу», так как «при расследовании даже не делает попытки скрыть свои политические пристрастия и финансовые интересы». Эта газета, одна из старейших и наиболее уважаемых, считала, что Старр должен уйти в отставку, и я не мог отрицать, что у ее журналистов сохранилась совесть: они не хотели предавать нас с Хиллари суду Линча. Однако остальные печатные издания, освещавшие дело «Уайтуотер», промолчали.

Двадцать восьмого апреля я четыре с половиной часа давал показания по делу «Уайтуотер», которые записывались на видеопленку. На этот раз Старр обвинял Джима и Сюзан Макдугал и Джима Гая Такера в незаконном присвоении средств, полученных от компании Madison Guaranty и Управления по делам малого бизнеса. Полученные кредиты действительно не были возвращены, хотя представители прокуратуры не отрицали, что обвиняемые собирались это сделать. Тем не менее они обвиняли их в незаконном расходовании заимствованных средств на цели, отличные от тех, что были указаны в документах, оформленных для получения займов.