Билл Клинтон - Моя жизнь

Тем не менее основным пунктом разногласий оставалась война. Маккарти производил впечатление растерянного, смирившегося с поражением человека, потерявшего всякую связь с молодежью, которая за отказ разойтись каждый вечер подвергалась унижениям и побоям в парках Линкольна и Гранта. В последней попытке найти кандидата, которого большинство демократов сочли бы перспективным и приемлемым, все, от Ала Лоуэнштейна до мэра Дейли, назвали кандидатуру Теда Кеннеди. Однако тот сказал решительное «нет», и избранником стал Хамфри, занимавший по вьетнамскому вопросу ту же позицию, что и Джонсон. За него проголосовало около 60 процентов делегатов.

В тот вечер, когда съезд должен был объявить имя кандидата, пятнадцать тысяч человек собрались в парке Гранта, чтобы выразить протест против войны и жесткой тактики Дейли. Когда один из собравшихся начал спускать американский флаг, толпу атаковала полиция. Тогда демонстранты направились к отелю «Хилтон», но полиция встретила их слезоточивым газом на Мичиган-авеню. Участники съезда наблюдали за всем этим по телевидению, не выходя из зала заседаний. Страсти были накалены до предела. Наконец Маккарти обратился к своим сторонникам в парке Гранта, заявив, что не бросит их и ни за что не поддержит Хамфри или Никсона. Эйб Рибикофф, сенатор от штата Коннектикут, выдвигая кандидатуру Макговерна, осудил «тактику гестапо, применяемую на улицах Чикаго». Дейли при этом сорвался со своего места и перед объективами телекамер грубо оскорбил Рибикоффа. Когда прения завершились, началось голосование. Подсчет голосов, завершившийся около полуночи, показал, что победу одержал Хамфри. На место вице-президента он предложил Эдмунда Маски, сенатора от штата Мэн, которого быстро утвердили. На улице же в это время не прекращались демонстрации, возглавляемые Томом Хейденом и чернокожим комедийным актером Диком Грегори. Единственным позитивным событием того дня помимо выступления Иноуэ стала демонстрация фильма, посвященного Роберту Кеннеди, который вызвал бурю эмоций. Президент Джонсон предусмотрительно распорядился, чтобы его не показывали, пока не утвердят кандидатуру Хамфри.

Под занавес, после завершения работы съезда, полиция ворвалась в «Хилтон», где избила и арестовала добровольцев из штаба Маккарти, которые устроили прощальную вечеринку. Молодых людей обвинили в том, что они, вымещая на полицейских свою злость и разочарование, бросали в них различные предметы с пятнадцатого этажа, из окон помещения, в котором располагался штаб Маккарти. На следующий день Хамфри открыто поддержал методы, использованные Дейли для прекращения «спланированного и преднамеренного» насилия, и заявил, что мэр сделал все абсолютно правильно.

Итогом съезда в Чикаго стали раскол и уныние в демократическом лагере. Раны, полученные в ходе противостояния культур, были намного серьезнее разногласий по проблеме Вьетнама. Они неизбежно должны были изменить форму и содержание американской политики в оставшиеся десятилетия XX века и последующие годы, а также свести на нет большинство попыток переключить внимание электората с идеологических проблем на проблемы, касающиеся материальных сторон жизни. Демонстранты и их сторонники видели в мэре и полицейских авторитарных, грубых, жестоких фанатиков. Мэр и полиция, укомплектованная в основном выходцами из рабочей среды, представляли эту молодежь как сквернословящих, аморальных, непатриотичных, праздных юнцов из высших слоев общества, слишком испорченных для того, чтобы уважать власть, слишком эгоистичных, чтобы понять, на чем держится общество, и слишком трусливых, чтобы воевать во Вьетнаме.

Наблюдая за всем этим со стороны, из небольшого гостиничного номера в Шривпорте, я хорошо понимал, какие чувства испытывают обе стороны. Я был против войны и жестокости полиции, но мои арканзасские корни заставляли меня уважать действия простых людей, выполнявших свой долг, а также вселяли глубокий скептицизм в отношении самоуверенности и ханжества, которые проявлялись как справа, так и слева. Короткий всплеск левого фанатизма еще не исчерпал себя, но уже вызвал ответную реакцию справа, которая оказалась более долговременной, лучше финансировалась, имела больше ресурсов и сторонников в государственных институтах, отличалась более сильным стремлением к власти и гораздо большим опытом ее получения и удержания.

Большую часть своей политической жизни я стремился преодолеть культурное и психологическое разделение общества, после событий в Чикаго превратившееся в настоящую пропасть. Я неоднократно побеждал на выборах и полагал, что сделал немало полезного, но чем больше я старался объединить людей, тем большую ярость это вызывало у правых фанатиков. В отличие от протестующей молодежи в Чикаго, они не хотели единства Америки. У них был враг, и они твердо намеревались его сохранить.

Сентябрь я провел, готовясь к отъезду в Оксфорд: прощался с друзьями и наблюдал, как разворачивается избирательная кампания. Отсрочка от призыва на военную службу на меня больше не распространялась, поэтому я выяснил у председателя участковой призывной комиссии Билла Армстронга, когда мне следует ждать повестки. Хотя отсрочка для последипломных студентов перестала действовать еще весной, тем, кто уже учился, давали возможность закончить семестр. В Оксфорде учебный год состоял из трех семестров по восемь недель каждый, между которыми были каникулы по пять недель. Мне сказали, что я не попадаю в осенний призыв и, возможно, смогу проучиться даже больше, чем один семестр, если участковой призывной комиссии удастся набрать достаточное число призывников. Мне очень хотелось попасть в Оксфорд, даже если срок моего пребывания там будет ограничен двумя месяцами. Фонд Родса позволял стипендиатам продолжить учебу после окончания военной службы, но, поскольку я твердо решил исполнить свой долг, а конца войне во Вьетнаме не было видно, вряд ли стоило слишком много думать о будущем.

Хотя после Чикаго у нас, на мой взгляд, не было никаких шансов, а Хамфри твердо поддерживал политику Линдона Джонсона во Вьетнаме, я все же желал ему победы — хотя бы из-за его позиции по вопросу о гражданских правах. Расовая неприязнь по-прежнему разделяла Юг, а благодаря практике достижения сбалансированности расового состава учащихся путем перевода их из одной школы в другую этот раскол распространялся и на остальные части страны. По иронии судьбы, участие в предвыборной борьбе Уоллеса увеличило шансы Хамфри, поскольку подавляющую часть избирателей первого составили сторонники сегрегации и политики «закона и порядка», которые наверняка голосовали бы за Никсона, будь кандидатов всего двое.