Александр Бондаренко - Фитин

Но всё это, опять-таки, не наша тема. А нас сейчас — как руководство страны и командование Советских Вооружённых сил в то время — больше всего интересует направление главного удара гитлеровцев.

И здесь снова сказала своё веское слово разведка. Генерал армии Штеменко свидетельствует:

«В начале мая переход противника в наступление приобрёл совершенно реальный характер.

Разведка доносила, что Гитлер намерен собрать руководящий состав своих вооружённых сил для окончательного решения вопроса о наступлении на советско-германском фронте. Такой сбор действительно состоялся 3—4 мая в Мюнхене — городе, ставшем когда-то колыбелью нацистской партии. В течение этих двух дней план операции «Цитадель» подвергся последним уточнениям...» [442] Там же. С. 226.

План гитлеровского командования был предельно прост и даже очевиден — нанести концентрические удары на северо-восток из района Белгорода и на юго-восток из района Орла, с тем чтобы окружить наши войска, находящиеся западнее линии Белгород — Курск.

Ну говорят же: играй, да не отыгрывайся! Нет никаких сомнений в том, что фюреру хотелось именно отыграться — отплатить за сталинградское окружение «курским котлом». А для того чтобы окружить находящиеся на Курском выступе советские войска, требовалось нанести удары под основание этого выступа. Но тут, опять-таки, надо было учитывать хотя бы то, что — как писал в своём донесении фельдмаршал фон Вейхс — основные силы Воронежского фронта были расположены именно там, у основания...

Однако замечено, что чем дольше шла война на советской территории, тем более шаблонными становились действия противника. Как отработали гитлеровцы в 1941 году успешную тактику «котлов» — так и продолжали пытаться применять её и в 1943-м, в полной уверенности, что для советского командования это окажется неожиданностью.

А ведь если бы немецкие войска нанесли свой главный удар по Курскому выступу «в лоб» — на город Льгов, то вполне могли бы дойти и до самого Курска... Но, как это было известно разведке, на данном направлении гитлеровцы наносили лишь вспомогательный, отвлекающий удар.

Ну что ж, разведка успешно выполнила свою миссию, а высшее руководство её наконец-то услышало. Блестяще сработала и наша военная контрразведка «Смерш»: Абвер не имел информации ни о планах советского командования, ни о тех резервах, что постоянно и в больших количествах прибывали к войскам фронтов, изготовившихся к отражению германского удара. Гитлеровцы даже не предполагали, что Красная армия готовится перейти в наступление.

Накануне начала операции «Цитадель» к войскам обратился фюрер германской нации Адольф Гитлер:

«Солдаты!

Сегодня вы начинаете великое наступательное сражение, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом.

С вашей победой сильнее, чем прежде, укрепится убеждение о тщетности любого сопротивления немецким вооружённым силам. Кроме того, новое жестокое поражение русских ещё более поколеблет веру в возможность успеха большевизма, уж пошатнувшуюся во многих соединениях Советских Вооружённых Сил. Точно так же, как и в последней большой войне, вера в победу у них, несмотря ни на что, исчезнет.

Русские добивались того или иного успеха в первую очередь с помощью своих танков.

Мои солдаты! Теперь наконец у вас лучшие танки, чем у русских.

Их, казалось бы, неистощимые людские массы так поредели в двухлетней борьбе, что они вынуждены призывать самых юных и стариков. Наша пехота, как всегда, в такой же мере превосходит русскую, как наша артиллерия, наши истребители танков, наши танкисты, наши сапёры и, конечно, наша авиация.

Могучий удар, который настигнет сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основания. <...>» [443] Мировые войны XX века. Кн. 4. Вторая мировая война. Документы и материалы. М., 2002. С. 409.

Ладно, хватит, надоело! В обращении этом чувствуются паника и неуверенность... Особенно — пассаж с танками и про юнцов и стариков, словно бы германские солдаты не видели, кто реально противостоял им на поле боя. А вот про «могучий удар» — это оказалось очень точно. Правда, удар был не с той стороны: ровно за пятнадцать минут до начала германской артподготовки наступления — этот срок сообщила разведка — по немецким позициям внезапно был открыт ураганный артиллерийский огонь, который нанёс фашистам серьёзные потери и заставил их отложить на несколько часов время начала атаки. Хотя, если бы удар был нанесён минут за семь-восемь до назначенного времени, он тогда оказался бы ещё более эффективным — это признавал маршал Рокоссовский, командующий войсками Центрального фронта. Но нервы у всех были на пределе — всё-таки стопроцентной уверенности, что гитлеровцы начнут наступление именно здесь и в известный нам момент, не было. Так что когда стало ясно, что немцы всё-таки переходят в наступление, то сам Рокоссовский, член военного совета Телегин и начальник штаба фронта Малинин чуть было не обнялись от радости — но сдержались. Какая может быть радость, когда впереди такое ожесточённое сражение?

Вот так началась историческая битва под Курском. Об этом сражении можно рассказывать очень много, но... описание боевых действий — это, повторим вновь, уже не наша задача.

А потому мы завершаем рассказ о событиях лета 1943 года и возвращаемся в Центр, где как раз в то самое время — точнее, накануне начала сражения на Орловско-Курской дуге, — происходили немалые перемены, в том числе и внешнего порядка.

Ещё 6 января 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР для личного состава Красной армии были введены новые (на самом-то деле весьма старые и традиционные) знаки различия — погоны. Тем самым победоносную Красную армию, сокрушившую (это к тому времени уже не вызывало сомнений) гитлеровцев в Сталинграде, как бы даже внешне отделяли от той армии, что с огромным трудом и большими потерями выдержала удар гитлеровских полчищ летом 1941 года, что отступала до Волги летом 1942-го... В Наркомате внутренних дел погоны с васильковыми просветами (для офицеров) были введены приказом от 18 февраля 1943 года. Павел Михайлович Фитин вскоре прикрепил к своему кителю золотые погоны без просветов и с двумя звёздочками — 14 февраля 1943 года ему было присвоено специальное звание комиссара государственной безопасности 3-го ранга.

Вскоре очередная реформа вновь коснулась Наркомата внутренних дел.

«Политбюро 14 апреля 1943 года приняло решение о выводе из состава НКВД в качестве самостоятельного органа Народного комиссариата государственной безопасности, который возглавил В. Н. Меркулов. Внешняя разведка стала 1-м управлением НКГБ, его начальником остался П. М. Фитин. Работу по Германии и оккупированным ею странам по-прежнему вёл 1-й отдел 1-го управления во главе с А. М. Коротковым. В ходе анализа деятельности разведорганов различных ведомств выявилось определённое дублирование их работы по ряду вопросов, что приводило к недостаточно эффективному использованию имеющихся сил и средств. Отмечалось неоправданное сосредоточение усилий на решении второстепенных задач в ущерб главным. Возникла необходимость более чёткого разделения полномочий отдельных разведорганов и конкретизации их задач.