Александр Бондаренко - Фитин

Если же брать официальные оценки, то вот что сказано про Павла Михайловича в недавно изданной «Истории Великой Отечественной войны»:

«После прихода к руководству 5-м отделом П. М. Фитина ситуация в разведке стабилизировалась. Была развёрнута активная работа по восстановлению утраченных позиций за рубежом и созданию новых, отвечающих требованиям времени» [172] Великая Отечественная война. Энциклопедия. Т. VI. Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. М., 2013. С. 57.. .

В конце предыдущей главы мы как-то слишком далеко заглянули вперёд, говоря о том, каким хорошим руководителем отдела стал Павел Фитин, — но ведь всё это оценки более позднего времени. Хотя можно предполагать, что процесс его становления оказался довольно быстрым, потому как новому начальнику разведки с первых же шагов пришлось окунуться в весьма трудноразрешимые проблемы, и он с этим успешно справился. Главная проблема была в том, что приближались сразу три войны: война Германии с Польшей, которая в итоге должна была подвести потенциального агрессора к самой нашей западной границе; война между СССР и Финляндией, вследствие которой государственная граница на севере должна была быть отодвинута от важнейшего промышленного и политического центра нашей страны — Ленинграда; ну а затем — это понимали многие, но признавали далеко не все — неизбежно должна была начаться война между Германией и СССР.

Читатель, очевидно, обратил внимание на то, что мы настойчиво повторяем, что должно было быть именно так — а не то, что были какие-то такие возможности и вероятности. Нет, всё уже было определено достаточно точно, за исключением многочисленных подробностей и частных вариантов развития событий, которые не так-то и просто было предугадать или предвидеть, но от которых могло зависеть очень многое. А значит, именно на этих моментах и частностях должна была сосредоточить своё внимание разведка, но...

«Чтобы представить состояние, в котором П. М. Фитин принимал руководство внешней разведкой в мае 1939 года, достаточно ознакомиться с отчётом о работе разведки за период с 1939-го по 1941 год. П. М. Фитин писал, что к началу 1939 года почти все резиденты были отозваны и отстранены от работы. Большинство из них затем были арестованы, остальных проверяли. “Ни о какой разведывательной работе за кордоном при этом положении не могло быть и речи. Задача состояла в том, чтобы, наряду с созданием аппарата самого отдела, создать и аппарат резидентур за кордоном”. Эти слова из отчёта — отнюдь не преувеличение ущерба, нанесённого разведке, и не преувеличение всеобщей “оголённости” кадрового состава 5-го отдела ГУГБ НКВД. Автор начинал свой служебный путь в разведке как раз в этот период и собственными глазами видел бедственное состояние центрального аппарата. А несколько позже узнал и о таком же положении в зарубежных резидентурах.

Когда в 1939 году коллектив сотрудников 5-го отдела собирался вместе на служебное совещание или по иному случаю, мы могли по пальцам перечислить “зрелых”, 35—45-летних разведчиков. Остальным было по двадцать пять лет. Молодёжь! Если в такой важной резидентуре, как берлинская, к 1939 году оставался только один сотрудник, то к концу следующего уже было тринадцать. Правда, из них только один был с опытом разведывательной работы...» [173] Павлов В. Г. Трагедии Советской разведки. М., 2000. С. 404-405.

А разве можно было назвать опытным сотрудником самого руководителя разведки, проработавшего в Службе немногим более полугода? Конечно же, нет! Но Павел Михайлович как-то умудрялся справляться — в первую очередь, очевидно, потому, что не возомнил себя самым умным и всезнающим, что нередко случается со «скороспелыми» — да и не только — начальниками. Как свидетельствует опыт, чтобы производить на окружающих впечатление, у любого начальника обыкновенно есть два пути: либо окружить себя идиотами и на их фоне казаться умным человеком (к сожалению, этот вариант выбирается наиболее часто и на любом уровне), либо собирать вокруг себя умных людей и не стесняться обращаться к ним за советом и помощью.

Фитин, в чём у нас не могло быть ни малейшего сомнения, выбрал второй вариант: его надёжной опорой стали профессионалы высокого класса — Василий Михайлович и Елизавета Юльевна Зарубины, Александр Михайлович Коротков, Павел Матвеевич Журавлёв, Зоя Ивановна Рыбкина, Исхак Абдулович Ахмеров и рад других специалистов. При этом молодой начальник не стал отгораживаться каменной стеной от своих вчерашних товарищей, бывших соучеников по ЦШ — тех, с кем он совсем недавно вместе пришёл в разведку. Он сохранял дружеские отношения, как говорится, со своими ребятами, и это тоже серьёзно укрепляло его позиции. Да и «ребята» эти очень быстро росли в профессиональном плане, и вскоре их имена окажутся неразрывно связаны с блестящими операциями Советской внешней разведки военных, а затем и послевоенных лет.

О стиле работы Фитина вспоминает Зоя Васильевна Зарубина, дочь легендарных разведчиков Василия Михайловича и Елизаветы Юльевны и сама сотрудник внешней разведки:

«Я знала Павла Михайловича как начальника разведки. Одно время мой отец был у него заместителем. Его уважали как человека внимательного, доброго. По образованию он агроном, до работы в органах редактировал сельскохозяйственный журнал. Во всяком случае, Фитин по характеру — это не Деканозов и не Кобулов [174] В тексте — Кабулов. Амаяк. Он хотел не только служить, но старался понять, в чём же секрет ветеранов в то время. Без нужды он не наступал на их самолюбие. Это я могла почувствовать, как молодая сотрудница, я у него работала одно время. Он видел во мне не только молодую сотрудницу, но и дочь Василия Михайловича Зарубина. Была какая-то клановость, семейственность, что ли, в хорошем понимании этого слова» [175] Воскресенская 3. И. Под псевдонимом ИРИНА. М., 1997. С. 32. .

Сам Павел Михайлович впоследствии так отзывался о своих сотрудниках, скажем даже точнее, — соратниках:

«С тех пор, как я возглавил Разведывательное управление центрального аппарата, прошло всего два года, но я хорошо изучил работников разведки, как молодых, так и опытных, и верил в их честность и преданность делу. В этом я убедился, перестраивая разведывательную работу в соответствии с решением Центрального Комитета партии от 1938 года “Об улучшении работы Иностранного отдела НКВД”» [176] Воспоминания начальника внешней разведки П. М. Фитина // Очерки истории Российской внешней разведки. Т. 4. М., 1999. С. 18. .

Ну а пока что завтрашних асов разведки буквально брали за шиворот и безжалостно швыряли в воду (т. е. направляли за кордон) — учись плавать, салага! В смысле, разведчик, не имеющий достаточного оперативного опыта...