Александр Бондаренко - Фитин

«Дорогая Зиночка!

Исключительно мучительно и трудно оставаться в неведении о своей семье. Ведь я же совершенно не знаю, как вы устроились. Ничего не знаю о Татке и всех ленинградцах. Несколько дней тому назад говорил по телефону с Павлом Михайловичем. Он говорит, что все добрались, всё благополучно, но никаких подробностей о вас он, конечно, рассказать не мог...» [344] Оригинал письма хранится в Музее подпольно-партизанского движения в годы Великой Отечественной войны, город Николаев.

Ну, то, что руководитель резидентуры говорил по телефону с начальником управления — это в порядке вещей; но то, что начальник управления был в курсе, что семья его сотрудника благополучно добралась до места эвакуации — это уже характеризует Павла Фитина как человека. Да, они с Виктором Лягиным были друзьями с самого начала службы, но есть ли смысл уточнять, что у многих людей друзья соответствуют очередному этапу карьеры, а старая дружба забывается очень и очень быстро? Как видим, Фитин был не из таких.

И второй момент, непосредственно касающийся Павла Михайловича.

В общем-то, эвакуированные устраивались, кто как и где мог, без особых претензий, — обычно наши граждане свои права знают достаточно плохо и по начальству ходить не любят... Вот и Анна Александровна как остановилась у брата, так и жила с детьми в достаточно стеснённых условиях, утешаясь тем, что другим приходится гораздо хуже... Многие тогда именно так жили!

В один из майских дней 1942 года она отправилась на базар — не то купить что-то, не то продать или обменять. И надо же было так случиться, что на этом самом базаре она, как говорится, лицом к лицу столкнулась с Лилией Фитиной (мы же предупреждали, что вторая жена Павла Михайловича ещё появится на страницах нашей книги!). Фитина возвращалась откуда-то самолётом в Москву и, оказавшись в Алма-Ате буквально на несколько часов, отправилась на рынок за свежей клубникой. Наверное, разговор двух женщин был достаточно коротким: у каждой из них были свои заботы, да и на самолёт надо было поспешить. «Как там Павел? Про Виктора что-нибудь слышали?» — «Нет, ничего... Ну а как вы тут?» — «Как видите... Да кому ж теперь легко?» На том, очевидно, они и расстались.

А дня через два-три к дому, где временно проживала Анна Александровна, подъехала целая кавалькада строгих чёрных автомобилей. На первом, ЗИСе, приехал нарком внутренних дел Казахстана, самолично выразивший глубокие извинения — мол, простите, не знали! — после чего Анне Александровне были вручены ключи от квартиры, куда сразу же перевезли и её с ребятами, и все их нехитрые пожитки. Семья была поставлена на довольствие, положенное семьям руководящих работников НКВД.

Вот такой эпизод остался в памяти семьи Лягиных...

Можно считать, что это мелочь. На самом же деле — это характер человека, его отношение к людям. Очевидно, что, возвратившись в Москву, Лилия Фитина буквально с порога рассказала мужу про встречу на алма-атинском базаре (а кто другой, возможно, мог вспомнить про такую встречу и месяц спустя — с этаким лёгким смешком: «Дорогой, ты не угадаешь, кого я тогда видела!»). Безусловно, Павел Михайлович при первой же встрече с наркомом — явно, что общались они ежедневно и не по одному разу, — доложил об этой встрече Берии; ну и Лаврентий Павлович (чувствуется его тяжёлая рука!) определённо не стал тянуть, а сразу же позвонил народному комиссару внутренних дел Казахстана, дал ему все указания...

Хотя, если разобраться, формально-то никто ничего не должен был делать! Это же не семья Лягина, а «семья, где проживает дочь от первого брака». Но в разведке, как мы можем понять, над формальностями не очень задумывались: сотрудник выполнял задание во вражеском тылу, а значит, в его собственном «тылу» всё должно было быть спокойно. Вот только сообщить об этом резиденту Лягину было в то время уже невозможно — его рация вышла из строя, так что группа действовала в полной изоляции, по собственному своему разумению.

Но в разведке и один в поле воин, тем более, если этот воин обладает оперативным опытом. На счету у «Маршрутников» подрывы военных складов и автопарков, уничтожение военной техники, хранилищ горючего, большого склада с обмундированием, на который гитлеровцы только-только завезли для себя тёплые вещи в преддверии предстоящей зимы, уничтожение двух самолётов и горючего на аэродроме у села Широкая Балка, а затем — целой авиационной части, базировавшейся на Ингулинском аэродроме неподалёку от города, с самолётами, с инфраструктурой и складами горючего и боеприпасов... Группе активно помогали подпольщики Николаева, местные жители-патриоты.

Но в марте 1943 года, из-за предательства, гитлеровцам удалось схватить Виктора Лягина и его связного Григория Гавриленко. Они мужественно выдержали все пытки и 17 июля были расстреляны...

...5 ноября 1944 года был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоения звания Героя Советского Союза работникам НКГБ. Впервые среди награждённых были и сотрудники внешней разведки — это Виктор Александрович Лягин, а также руководитель разведывательно-диверсионной группы «Форт», действовавшей в Одессе, Владимир Александрович Молодцов и разведчик отряда особого назначения «Победители» Николай Иванович Кузнецов. Награждены они были посмертно. Звания Героя Советского Союза были также удостоены командиры отрядов, действовавших во вражеском тылу: «Местные» — Станислав Алексеевич Ваупшасов, «Охотники» — Николай Архипович Прокопюк и «Победители» — Дмитрий Николаевич Медведев, с рапортом которого о восстановлении на службе в органах госбезопасности мы уже познакомились в этой главе. Ещё целый ряд командиров таких отрядов будет награждён Золотыми Звёздами несколько позже...

8 мая 1965 года звание Героя Советского Союза будет посмертно присвоено сотруднику центрального аппарата внешней разведки Ивану Даниловичу Кудре, который руководил разведывательно-диверсионной группой в оккупированном гитлеровцами Киеве. Помимо того, что эта группа провела ряд крупных диверсионных актов, она добывала и передала в Центр важную разведывательную информацию, в том числе установочные данные на восемьдесят семь агентов Абвера, заброшенных на советскую территорию. В июле 1942 года Иван Кудря и несколько бойцов его подразделения были схвачены гитлеровцами и казнены после жестоких пыток.

— Мы помним и чтим имена Героев Советского Союза Виктора Лягина, Владимира Молодцова, Ивана Кудри, — сказал нам ветеран одного из специальных подразделений Службы внешней разведки. — Их подвиги вызывают восхищение. Но поверьте, наши разведывательно-диверсионные группы действовали практически во всех оккупированных немецкими войсками городах. В состав этих групп входили также и сотрудники разведки, на счету которых было много славных боевых дел, немало настоящих подвигов. Но так получилось, что о них никто не знает. Почему? В том числе и потому, что они остались нераскрыты противником... Зачем рассказывать о том, о чём противнику не удалось узнать самому? Такова специфика нашей службы.