Сергей Холодов - История уголовного розыска. 1918–1999

В конце 1960‑х годов одним из самых криминальных регионов Советского Союза стал Магадан и его окрестности. Причина весьма прозаична — массовая добыча золота на Колыме. Справедливости ради следует сказать, что золото в промышленных масштабах добывали в этих краях и раньше, начиная с 1930‑х годов. С этой целью в структуре НКВД СССР даже была создана специальная организация: Дальстрой. К началу 1950‑х Дальстрой превратился в мощную экономическую империю, в состав которой входили сотни предприятий различного профиля, а общее количество работников доходило до 250 тысяч человек. Золотодобычей занимались в основном заключенные, поэтому хищения благородного металла были сведены почти к нулю: в условиях жесткого лагерного контроля трудно украсть даже портянку, не говоря уже о стратегическом сырье.

Все круто изменилось к концу 1960‑х, когда золотодобыча на Колыме стала уделом старательских артелей. Артель в период развитого социализма — это, по сути, получастное предприятие, которое получало от государства право на разработку недр и вело хозяйственную деятельность по своему усмотрению. Сотрудники артели — исключительно вольнонаемные люди, работавшие на Колыме вахтовым методом, с мая по сентябрь. Все добытое ими золото артельщики сдавали государству по фиксированной цене. В начале 1970‑х годов стоимость одного грамма золота равнялась пяти рублям. Нетрудно подсчитать, что за сто граммов благородного металла можно было выручить пятьсот полновесных советских рублей, а за килограмм — аж пять тысяч. При средней зарплате в 120 рублей простой советский человек должен был трудиться не покладая рук полжизни, чтобы накопить сумму, которую колымские старатели могли получить за несколько месяцев работы. Неудивительно, что в начале 1970‑х годов на Колыму потянулись любители легких денег со всего Советского Союза. При известной доле везения за одну смену можно было заработать на «Жигули» или заплатить первый взнос за кооперативную квартиру в Москве.

Впрочем, и этих баснословных по советским меркам денег отдельным гражданам было мало. На черном рынке стоимость колымского золота возрастала в несколько раз. Поэтому за те же сто граммов у перекупщиков и спекулянтов можно было получить не пятьсот, а несколько тысяч рублей. Но для этого золото с приисков нужно было похитить, а самое главное — вывезти на Большую землю. Жажда наживы была столь велика, что злоумышленников не останавливала даже самая суровая кара вплоть до высшей меры, предусмотренная за такие преступления советским уголовным законодательством.

На всю страну в начале 1970‑х прогремела история о том, как один везучий бульдозерист нашел золотой самородок весом более 12 килограммов. Сдай он его государству по закупочной цене — можно было обеспечить безбедную жизнь себе и своим детям. Но везучий бульдозерист рассудил иначе: на черном рынке за такой уникальный самородок он выручит как минимум втрое больше. И бульдозерист решил начать рискованную игру: аккуратно припрятал находку, чтобы в конце колымской вахты вывезти золото на Большую землю.

В те годы все пути из Магадана в европейскую часть страны лежали через местный аэропорт. Именно там и задерживали с поличным основную массу преступников. Те об этом отлично знали, поэтому изобретали всевозможные ухищрения, дабы обмануть бдительных контролеров: прятали золотишко в рыбьи тушки, устраивали хитроумные тайники на собственном теле, а наиболее ушлые даже изготавливали из похищенного золота какие‑нибудь предметы, например сковородки, и пытались провезти их через пункты досмотра. И иногда это удавалось. Но только не в случае с везучим бульдозеристом.

В поле зрения правоохранительных органов машинист бульдозера старательской артели «Боровая» прииска имени Гастелло 39‑летний Магомед Цолоев попал задолго до того, как попытался провезти свой самородок через магаданский аэропорт. И виной тому — неумение держать язык за зубами. Цолоева буквально распирало от желания прихвастнуть своей находкой. И в один прекрасный вечер в конце колымской вахты, когда старатели по традиции шумно отмечают окончание сезона в магаданских ресторанах, Цолоев кому‑то сболтнул о своей уникальной находке. Информация такого рода на Колыме быстро становилась известной компетентным органам. Вот и Цолоев оказался под колпаком. Дальнейшее было делом техники: как и многих его коллег по криминальному ремеслу, Цолоева взяли с поличным в аэропорту Магадана 30 октября 1971 года.

У него в чемоданчике, который Цолоев всячески пытался представить как ручную кладь, обнаружили в общей сложности 18 килограммов золота, в том числе и уникальный самородок. Такого количества драгоценного металла никогда не видели даже бывалые магаданские сыскари. А стоимость изъятого золота и вовсе шокировала: 272 тысячи советских рублей. При желании каждый может подсчитать количество автомобилей, кооперативных квартир и дач, которые можно было приобрести на эти деньги.

Для самого бульдозериста задержание оказалось полной неожиданностью. Пройдя досмотр в аэропорту и поднимаясь на борт самолета, летевшего на материк, Цолоев уже предвкушал беззаботную жизнь, которая его ожидала. Однако эти грезы рассеялись, как магаданский туман, когда вместо удобного кресла в салоне авиалайнера Цолоев оказался в наручниках в отделении милиции. За хищение золота в особо крупных размерах Цолоеву грозила смертная казнь. Когда он это понял, сразу же начал активно сотрудничать со следствием: подробно рассказал, где и как нашел уникальный самородок, поведал о способах хищения приискового золота, выдал нескольких своих подельников.

Так благодаря Цолоеву оперативникам стали известны некоторые уловки, к которым прибегали магаданские артельщики. Например, сплошь и рядом отдельные несознательные старатели устраивали так называемые ловушки, то есть специальные тайные отсеки в промывочных приборах. Грунт, снятый экскаватором или бульдозером, обычно доставляют на промывку и загружают в специальный агрегат. Там под напором воды пустая порода отбраковывается, а крупинки золота, если они есть, поступают в особые емкости. Так вот, некоторые предприимчивые граждане делали в этих емкостях специальные ловушки, где оседала часть золотого песка. После окончания работы нужно было лишь незаметно достать содержимое этих ловушек. Иногда это делали по предварительному сговору с бойцами военизированной охраны. Что же касается уникального самородка, Цолоев случайно обнаружил его прямо в породе. Копнул ковшом своего бульдозера — и заметил в земле что‑то яркое. Вылез из кабины, посмотрел повнимательнее и обомлел: золотой слиток, да еще явно весом в несколько килограммов. Тогда‑то у Цолоева и созрел план припрятать находку и тайно вывезти ее на Большую землю. Поскольку в тот момент Цолоев находился в кабине бульдозера один (его напарник отлучился по каким‑то своим делам), помешать этому плану никто не смог. Так что везучий бульдозерист спокойно спрятал самородок в кабине своего бульдозера, а затем перепрятал в тайнике возле дома, где жил. В том же тайнике уже хранились мешочки с золотым песком, который Цолоев похищал из промывочного прибора ранее — в общей сложности за несколько месяцев трудовой колымской вахты везучий бульдозерист умудрился умыкнуть у родного государства около шести килограммов золотого песка. Как развивались дальнейшие события, мы уже знаем.