Павел Басинский - Лев Толстой. Свободный Человек

В 1883–1887 годах Толстой неоднократно жаловался Черткову на одиночество в семье. Как это должен был понимать его верный идейный ученик?!

Конечно, это не давало права Черткову вмешиваться в семейные дела Толстых. Но путь ему открыл сам Толстой постоянными жалобами.

В 1885 году Чертков пишет Толстому: «Зачем Вы не попросите Вашего старшего сына помочь Вам в приведении в порядок и содержании в порядке Ваших бумаг? Это так важно, чтобы бумаги содержались в порядке кем-нибудь из Ваших домашних… Всё, что Вы пишете, для нас так дорого, так близко всему хорошему, чтó мы в себе сознаем, что просто содрогаешься от одной мысли, что что-нибудь из Ваших писаний может пропасть за недостатком присмотра».

В это время старший сын Толстого Сергей инспектирует свою часть самарского имения, чтобы наладить постоянный доход от него. В январе 1887 года он избирается в члены Тульского отделения Крестьянского поземельного банка, переезжает в Тулу, ездит по имениям, продаваемым через банк. Дела отца совсем не интересуют его.

Толстой остро и горько чувствовал этот недостаток внимания сыновей к своим идейным и творческим исканиям, да и просто к своей работе. Сколько раз в дневнике он жалуется на сыновей! Иногда он пишет им, каждому и всем вместе, пространные письма, пытаясь наставить на путь истинный, спасти от атеизма, эгоизма, пьянства, карточной игры. Точно он живет не вместе с ними, а где-то на необитаемом острове.

А Чертков живет одним Толстым. Даже Софья Андреевна вынуждена была это признать: «Я неправа была, думая, что лесть заставляет Черткова общаться с Львом Николаевичем. Чертков фанатично полюбил Льва Николаевича и упорно, много лет живет им, его мыслями, сочинениями и даже личностью, которую изображает в бесчисленных фотографиях. По складу ума Чертков ограниченный человек и ограничился сочинениями, мыслями и жизнью Льва Толстого… Спасибо ему и за это».

В июле 1885 года, находясь в Англии, еще не женатый Чертков в ответ на очередную жалобу Толстого на своих близких прямо советует ему бросить семью: «Вы говорите, что живете в обстановке, совершенно противной Вашей вере. Это совершенно справедливо. И потому вполне естественно, чтобы у Вас по-временам являлись планы убежать и перевернуть всю семейную обстановку. Но я не могу согласиться с тем, что это доказывает, что Вы слабы и скверны. Напротив того, сознание в себе возможности стать в случае нужды совсем независимым от окружающей обстановки, направить свою фактическую жизнь по совершенно новой линии, доказывает только присутствие силы. И… убежать или перевернуть жизнь — в моих глазах вовсе не такие действия, которые сами по себе были бы вперед предосудительны. Христос так сделал и увлекал других именно по этому пути».

Еще один «толстый» намек. Если вы, Лев Николаевич, хотите стать новым Иисусом Христом, — оставьте «мертвым хоронить своих мертвецов» — оставьте свою семью!

Софья Андреевна не знала об этом письме. С некоторого времени Толстой стал прятать от жены письма и свои дневники. Появление Черткова и «темных» (так называла Софья Андреевна «толстовцев», отличая их от «светлых», то есть «светских» людей) нарушило прежний семейный договор: отношения в семье должны быть прозрачны, муж и жена знают друг о друге всё.

Напряжение в отношениях Софьи Андреевны и Черткова нарастало год от года. У Софьи Андреевны, которая всегда отличалась ревнивым пониманием своей роли при Толстом, портился характер. Не понимая до конца истинных отношений между Толстым и «милым другом», во многом просто деловых, связанных с изданием Толстого за рубежом и распространением его запрещенных сочинений в России (в этом плане жена Толстого была бессильна), она начинала воображать всё что угодно. В конце концов Софья Андреевна стала по-женски ревновать мужа к Черткову.

В 1892 году Толстой с дочерями работает в селе Бегичевка Рязанской губернии, где случился голод, открывает столовые на пожертвованные деньги. В сборе средств ему помогает жена. Эта работа примиряет семью. Толстой приезжает к жене в Москву, она навещает мужа в Бегичевке. Они чувствуют взаимную любовь. «Соня очень тревожна, не отпускает меня, и мы с ней дружны и любовны, как давно не были», — пишет он своей тетушке Александре Андреевне.

Чертков тоже «работает на голоде» (так выражались в то время) в Воронежской губернии. Между ним и Софьей Андреевной налаживаются отношения. В это время Толстой работает над книгой «Царство Божие внутри вас». Он посылает рукопись Черткову, затем просит вернуть для дальнейшей редактуры. Для надежности Чертков отправляет рукопись через Москву, через жену Толстого. Вроде бы всё в порядке. «Царство Божие…» не будет напечатано в России, как и все религиозные сочинения Толстого. И этим «запретным» Толстым занимается Чертков. Кажется, всего-то и нужно разделить между собой издательские «полномочия» при Толстом. Договориться полюбовно, кто чем занимается. Однако Чертков нечуток и бестактен. Он считает себя вправе использовать жену Толстого как «передаточное звено».

Злое письмо Софьи Андреевны Черткову не сохранилось. Но о его содержании можно догадаться по ответному посланию. Она возмущалась, что Чертков беспощадно эксплуатирует «утомленного нервного старика». Но Чертков в данном случае был ни в чем не виноват. Это была воля самого Толстого.

Письмо Софьи Андреевны и свой ответ на него Чертков послал Толстому. Он хотел сделать его свидетелем очевидной несправедливости к нему со стороны Софьи Андреевны.

Толстой старается примирить враждующие стороны. Он пишет Черткову:

«Вы правы, но и она не виновата. Она не видит во мне того, что Вы видите…»

Что же писал Чертков Софье Андреевне?

«По отношению ко всему, что касается его лично, нам следует быть наивозможно точнейшими исполнителями его желаний».

Он считает, что Софья Андреевна ничего не понимает в здоровье своего мужа.

«Во Льве Николаевиче я не только не вижу нервного старика, но напротив того привык видеть в нем и ежедневно получаю фактические подтверждения этого, — человека моложе и бодрее духом и менее нервного, т. е. с большим душевным равновесием, чем все без исключения люди, его окружающие и ему близкие».

Она мучает своего мужа.

«…Вы действуете наперекор желаниям Льва Николаевича, хотя бы и с самыми благими намерениями, Вы не только причиняете ему лично большое страдание, но даже и практически, во внешних условиях жизни очень ему вредите».

Обиженная Софья Андреевна жалуется мужу:

«Чертков написал мне неприятное письмо, на которое я слишком горячо ответила. Он, очевидно, рассердился на меня за мой упрек, что он торопит тебя со статьей, а я не знала, что ты сам ее выписал. Я извинилась перед ним; но что за тупой и односторонне-понимающий всё человек! И досадно, и жаль, что люди узко и мало видят; им скучно!..»