Максим Артемьев - Гюго

Семейство Пьера Фуше отправилось на лето в городок Дрё в 70 километрах от Парижа. Обретший полную свободу Виктор решил проведать там Адель и, не имея денег на дилижанс, отправился туда пешком и дошёл до Дрё за три дня. Все Фуше были поражены поступком Виктора, особенно, конечно, Адель. Переписка с невестой, каковой её теперь все считали, включая семью Фуше, возобновилась официально.

Вернувшись в Париж, Гюго поселился в бедной мансарде со своим двоюродным братом по матери и жил очень скромно, если не сказать — в нищете. Ещё при жизни матери он неуклонно приучался к жёсткой экономии. Теперь наступила пора следовать её заветам, быть расчётливым и зарабатывать деньги. Такой опыт выживания наложил отпечаток на всю последующую жизнь Гюго, и он постоянно вёл тщательный учёт своих расходов и доходов, умело торговался с издателями. Впоследствии писатель получал немало упрёков от людей нерасчётливых, богемных, каковыми являлись многие собратья по перу, за свою «расчётливость», но это было лишь проявлением зависти. Те, кто не обладал деловой хваткой и волей Гюго, компенсировали собственные недостатки распространением сплетен. Поэт всегда много тратил на благотворительность, помогая большому количеству знакомых и незнакомых людей, при том, что сам имел семью с четырьмя детьми.

Будучи предоставлен самому себе с семнадцати лет, нигде не служа, Гюго рано стал профессиональным писателем и должен был полагаться на собственную работоспособность, плодовитость, умение выстраивать отношения с редакторами журналов и издателями, театральными директорами, ведущими артистами, учитывать интересы и вкусы публики.

Последний год перед свадьбой Виктор уже на правах официального жениха посещал Адель, ему больше не нужно было высматривать её тайком, и он теперь позволял себе в письмах невесте поучать её: как себя держать и как одеваться, выказывая себя одержимым ревнивцем, как всякий романтически влюблённый девственник. После того как утряслись вопросы с пособиями от королевского двора и Министерства внутренних дел — необходимое условие для согласия на брак как со стороны родителей невесты, так и отца поэта, жившего после выхода в отставку на пенсию в Блуа, была назначена свадьба. Внезапно обнаружившейся проблемой стало отсутствие у Виктора свидетельства о крещении — следствие антирелигиозной кампании во время революции, когда этой церковной процедурой пренебрегали. Недаром в войну 1812 года в России с ужасом говорили о наполеоновских солдатах, что иные из них, возможно, не крещены. По совету отца Гюго заявил, что таинство его крещения было совершено в Италии (откуда получить подтверждение было невозможно), и свидетельство жениху выдал сам Фелисите Робер де Ламенне — видный французский религиозный деятель, на тот момент ещё священник, а позже ставший основоположником либерального католицизма и порвавший с Ватиканом. Знакомство с де Ламенне свидетельствовало, как высоко ценили двадцатилетнего юношу именитые и состоявшиеся люди.

Венчание состоялось 12 октября 1822 года в церкви Сен-Сюльпис. Одним из свидетелей со стороны жениха был Альфред де Виньи, ещё не женатый, вторым — бывший учитель из пансиона Феликс Бискара, который первым оценил дарования своего ученика.

Свадьба стала ещё одним из контрастов света и тьмы в жизни Гюго. Средний брат Виктора — Эжен, чей характер давно уже отличался угрюмостью и замкнутостью, вёл себя всё более странно, после того как молодых оставили в спальне одних, придя к себе домой, впал в буйное помешательство. Подозревали, что он также любил Адель и брачное торжество брата стало тем «триггером», как принято сегодня выражаться, спровоцировавшим психический кризис, после которого он так и не пришёл в себя. Его отослали к отцу в провинцию, но просвета сознания не наступало. В итоге Эжен был помещён в лечебницу, где и находился до своей смерти в 1837 году. Виктор иногда навещал его там, всякий раз ужасаясь увиденному — его брат, также когда-то писавший стихи, терял человеческий облик. Эжен стал «чёрным человеком» романтической поэзии для Виктора, его роковым двойником, наглядным напоминанием того, что может случиться с каждым.

Через девять месяцев после свадьбы родился первенец — хилый малыш, названный Леопольдом Виктором, в честь деда и отца одновременно. Но ребёнок умер через три месяца — довольно типичный случай для того времени, когда младенческая и вообще детская смертность была очень высока. Удивительно скорее то, что все следующие четверо детей достигли взрослого возраста. Дети у супругов Гюго рождались один за другим, с интервалом два года: в 1824-м — старшая дочь Леопольдина, в 1826-м — Шарль, в 1828-м — Франсуа Виктор, в 1830-м — младшая Адель.

Вскоре после свадьбы случилось примирение с отцом, который в провинциальном спокойствии обратился к писательству. В 1823 году Леопольд Гюго опубликовал свои «Воспоминания», а в 1825-м — роман «Тирольское приключение». Видимо, литературные способности у Виктора возникли не на пустом месте, а были унаследованы от отца, столь сильно отличавшегося от матери. Это был порой легкомысленный, но добрый человек, снисходительный, жизнелюбивый, храбрый, но без грубости, вояка.

По сути, ранее Виктор отца и не знал, живя с ним в разлуке. И только после смерти матери и женитьбы у них стали восстанавливаться отношения. Леопольд пригласил пожить к себе первого внука с кормилицей, а в 1825 году молодые супруги наконец-то осуществили визит в Блуа, где их радушно принимали отец вместе со второй, теперь уже законной женой, некогда «девицей Тома». Для Виктора поездка за 150 километров от Парижа была целым путешествием, и он наслаждался общением с отцом, в котором теперь видел героя, который рассказывал ему о своих приключениях и подвигах. Отец, купив и дом в Блуа, и загородное поместье, вёл идиллическую жизнь в провинции на генеральскую пенсию, об увеличении которой Виктор хлопотал в Париже через своих высокопоставленных знакомых. Так что сын служил для отставного военного незаменимым помощником, что заставляло относиться к нему с уважением. Литературные занятия Виктора, к которым Леопольд относился как к чему-то несерьёзному, оказались способными приносить практическую пользу и признание. А когда в 1825 году поэт получил орден Почётного легиона, отец ликовал. Это превзошло все его ожидания.

Главным для Виктора Гюго занятием всегда была литература. Несмотря на молодость, он быстро выдвинулся в первые ряды французских литераторов, сделав себе имя прежде всего благодаря стихам. После выхода в 1822 году «Од» он был признан одним из ведущих поэтов своего поколения. Его единственным серьёзным соперником мог считаться только Альфонс де Ламартин, чьи «Поэтические размышления» (в сборник входило знаменитое «Озеро») вышли в 1820 году и сразу сделали их автора известным. Виньи тогда ещё только делал первые шаги. Можно сказать, что французский романтизм в поэзии начался с Шенье, чей посмертный сборник появился в 1819-м, и с Ламартина, чьи меланхоличные стихи, оживлённые непосредственным чувством, стали заметной вехой. Гюго познакомился с Ламартином в начале 1820-х годов. Оба поэта уважали и признавали друг друга, но близких отношений, как в случае с Виньи, между ними не возникло. Ламартин был непрост в общении и не был склонен подчиняться, хотя бы эстетически, Гюго, привыкшему быть лидером.