Славчо Трынский - Не так давно

Подойдя к селу, группа Продана, шедшая в передовом охранении, еще на окраине натолкнулась на вооруженную группу, которую быстро разогнали. В центре села партизан ожидала новая засада. Завязалась ожесточенная перестрелка, в которой был тяжело ранен староста и разбита «общественная сила». Староста был приговорен к смерти, и приговор был приведен в исполнение.

Наученные горьким опытом в селе Црнооштица, где удалось бежать нескольким крестьянам из состава «общественной силы», которые сообщили обо всем полиции, в Зли-Доле партизаны перекрыли все выходы.

После ужина отряд выступил в новый тяжелый поход. Поход осложнялся не только тем, что путь был труднопроходимый, но и тем, что население этого района, еще не освободившееся от старой националистической вражды, сейчас было одурманено фашистской властью, которая ложью и клеветой сумела настроить его против нас, утверждая, что партизаны хотят подчинить этот край Петру — бывшему сербскому королю. Политически отсталое население встречало нас враждебно, а в ряде случаев созданные фашистами вооруженные группы сражались против нас.

С помощью местного проводника, знающего все тропинки в этом районе, партизаны направились в Кюстендил, чтобы разгромить тюрьму и освободить заключенных, однако из-за сильно пересеченной и труднопроходимой местности, глубокого снега и ограниченного времени пришлось изменить направление движения. Приблизившись к шоссе Босилеград — Кюстендил, партизанский дозор наткнулся на засаду, которая скрывалась в мазанках около дороги. После короткого боя отряд разгромил засаду.

Когда партизаны узнали, что все дороги перекрыты полицией и войсками, им не оставалось ничего другого, как направиться в Полетинцы через село Нижнее Уйно. Этот путь таил в себе большую опасность, так как в селе было много полиции и солдат. Все в отряде понимали значение этого перехода и поэтому двигались быстро, тихо и организованно. Ни глубокий снег, ни сильный мороз не смогли сломить железную волю партизан. Они преодолели все трудности и на рассвете благополучно приблизились к окраине села Полетинцы. Еще во время перехода штаб составил план блокирования села и выполнение операции возложил на отдельные группы. Три группы должны были окружить село, а четвертая — овладеть центром и разделить его на районы квартирования бойцов. Так как ботевцы были одеты в солдатскую форму, крестьяне подумали, что это регулярные войска, двинувшиеся по следам Кюстендильского отряда. По этой причине крестьяне сначала вели себя довольно отчужденно, но когда поняли, что это — народная армия, сразу смягчились.

Во время перехода из-за постоянного преследования партизаны не имели возможности вести агитационно-разъяснительную работу. Только в Полетинцах были созданы благоприятные условия, и весь наш аппарат занялся агитацией, чему способствовали еще сохранившиеся в этом селе традиции «тесняцкого» периода истории нашей партии и сильная партийная организация.

С помощью лесника партизаны установили телефонную связь с селом Нижнее Уйно, где на телефонной станции работал испытанный антифашист, который, рискуя жизнью семьи, непрерывно сообщал отряду о продвижении полицейских и воинских частей. Благодаря этому командование отряда могло вовремя принять эффективные меры против любых неожиданностей.

К полудню Денчо и Дичо получили сведения, что где-то в селе находятся партизаны. Они так же, как и крестьяне, приняли отряд за военную часть и спрятались. Однако весть, что это не царская армия, а народная, быстро достигла кюстендильских товарищей. Они покинули сеновал, в котором скрывались, и встретились с командованием нашего отряда. После кратких переговоров, разобравшись в цели похода Трынского отряда, местные партизаны поспешили отправиться по следам Кюстендильского отряда, которым командовал Драган Кортенский, чтобы передать ему наши пожелания о совместных действиях.

На следующий день оба отряда встретились в селе Брест. Кюстендильский отряд состоял из 12 человек, среди которых были Киро Богословский и Иван Егнов. Здесь же мы установили связь с Василом Дукатским — руководителем молодежного подполья Босилеградской околии. Все эти товарищи пошли с Трынским отрядом, чтобы взять оружие с нашего склада, а затем вернуться обратно в свои районы.

Стало веселее. Одни хорошо знали местность в Кюстендильской околии, другие — в Трынской, а третьи — в Босилеградской.

В селе Брест крестьяне очень сердечно встретили партизан, снабдили их продуктами для дальней дороги и собрались на митинг, на котором командиры обоих отрядов произнесли речь. Все, о чем говорилось на митинге, крестьяне слышали впервые, и поэтому были глубоко взволнованы.

Не так гладко протекали события в селе Злогош, той же Кюстендильской околии, в котором, как и во многих других селах, была создана «общественная сила», возглавляемая самыми рьяными цанковистами. Поэтому еще при подходе к селу Денчо, Дичо, Балканский и Кортенский выделили группы для организации засад, а основные силы начали быстро входить в село. Не успев опомниться, 27 наемников были разоружены, телефонная линия перерезана, аппаратура на почтовой станции разрушена, а архив общины сожжен.

Когда все закончилось благополучно, Денчо отдал приказ уходить из села. Дозорные двинулись к селу Уши, за ними на определенном расстоянии шли основные силы.

Попутно штаб получил сведения о том, что полиция и войска совершают перегруппировку в самом широком масштабе, а в районе села Уши и других окрестных селах находятся полицейские части. В создавшейся обстановке командование отдало приказ, чтобы интенданты зашли в одну-две махалы, бесшумно собрали еду и ждали отряд.

Так и сделали. Бойцам выдали скромный завтрак, они перекусили, отдохнули и к полуночи, обойдя стороной Уши, направились к селу Средорек, расположенному северо-западнее треклянской полицейской базы.

В Средорек отряд прибыл к девяти часам. Находясь вне опасности, партизаны почувствовали себя свободней и запели. Учащиеся прогимназии были в это время на занятиях. Услышав наши песни, они столпились у окон и выбежали во двор, громко приветствуя народно-освободительные войска. «Да здравствуют партизаны, да здравствуют партизаны!» — неслось со всех сторон.

Разволновались и взрослые. На улицу вынесли еду, воду и, не боясь полиции, встречали и провожали партизан, как самых дорогих и уважаемых гостей.

Все это так тронуло нас, что закончив «Марсельезу», мы с еще большим подъемом запели партизанский гимн: