Ольга Шильцова - Хвосты удачи. Истории из жизни ветеринарного врача [litres]

Татьяна Александровна объяснила, что заметила у Лоры странную припухлость в области паха, которой еще вчера не было и в помине. Константин долго щупал «опухоль» левой рукой – правая потеряла всякую чувствительность и болезненно пульсировала. Он знал диагноз, но тянул время, не определившись, как действовать дальше.

– Татьяна Александровна, это паховая грыжа.

– Звучит ужасно, и что теперь делать?

– Если ущемляется кишечник, надо срочно оперировать. Но Лора бодра и весела, видимо, в паховое кольцо выпал только сальник…

– Ты ее прооперируешь?

Костя замялся. Угораздило же Алексея уехать в такой неподходящий момент! Свою таксу сам бы и оперировал. Память услужливо подкинула воспоминание о чихуашке, обратившейся в клинику с двусторонней паховой грыжей пару месяцев назад. Тогда Константин предвкушал несложную и благодарную операцию, а в итоге повредил крупную вену, идущую через паховое кольцо. Хирург долго соображал, как остановить кровотечение, не перекрыв полностью кровоток. Все закончилось хорошо, но осадочек остался. Впрочем, проблема заключалась не в Костиных страхах. Правая рука отказывалась нормально работать, а кого он мог бы попросить прооперировать таксу вместо него? С тех пор как Лешка ушел из «Горностая», пожалуй, никого.

– Татьяна Александровна, я ей сделаю спазмолитик, и понаблюдаем, хорошо? Думаю, Лора вполне дождется собственных хозяев.

Костя видел тонкую морщинку, которая появилась у Лешиной мамы между бровями, и, сделав собаке укол, выскочил из дома как ошпаренный. И почему он просто не рассказал ей о поврежденном пальце! Константин сердился сам на себя и безжалостно гнал старую машину по ночной трассе. Правда, домой приехал все равно за полночь. В квартире было тихо, Жорик оказался никудышным сторожем. Песик спал крепко и не услышал, как вернулся хозяин. Попался с поличным – Костя со смехом обнаружил, что йоркшир разворошил кровать и свернулся калачиком прямо на подушке.

– Иди в ноги, пес смердящий, – проворчал мужчина и мягко подтолкнул разомлевшего питомца рукой. Жорик немедленно ретировался и усердно изображал раскаяние. От подушки и правда доносился запах псины. Костя вдруг вспомнил, что у Нины йоркшир пах исключительно шампунем, а иногда – ее духами, и потряс головой, пытаясь избавиться от лишних мыслей. Завтра его ждал ранний подъем.

На следующий день, сидя в очереди к хирургу, Константин философски думал, что нет особой разницы, кого лечить – людей или животных, тебя одинаково ждет вечно недовольная толпа страждущих. Собственная травма стала казаться незначительной, но уходить, просидев столько времени, было бы глупо, и Костя дождался приема. Пожилой хирург шумно прочищал горло и разговаривал с медсестрой, так, будто нет никакого пациента у него на приеме или будто он страдает абсолютнейшей глухотой.

– Марина Михайловна, уже второй такой идиот за неделю. Что за мода пошла пальцами зверюшек кормить. Ладно, прививка от бешенства есть – и то хорошо. А теперь терпи. Как говорится, тяжело в лечении – легко в гробу.

Дело свое, однако, дедок знал, и собственная болтовня ничуть не отвлекала его от работы. Костя не вникал в смысл этого бурчания, сосредоточившись на том, чтобы сдержать слезы, готовые брызнуть из глаз. Блокада с новокаином, несколько надрезов на злополучном пальце и антибиотик в вену. Обработка заняла совсем немного времени, но больно было адски, и Константин проникся сочувствием к своим четверолапым пациентам, которые порой и не такое вынуждены терпеть. Врач со вкусом пугал Константина гангреной и ампутацией, но, наконец, выписал больничный и назначил процедуры.

– Я на внутривенные ходить не буду, сам сделаю, хорошо? – уточнил Костя.

Хирург так выразительно посмотрел на него, что стало понятно – ему глубоко безразлично, будет ли Костя ходить в принципе, потом устало вздохнул и ответил:

– Через три дня повторный прием, рекомендую быть. У вас, по всей видимости, анаэробная инфекция в тканях, с этим шутки плохи.

Начальник отреагировал на неожиданный Костин больничный на удивление скупо, пообещав скорректировать график дежурств. Пару дней Константин наслаждался свободой и бездельем, но на третий понял, что с уколами самому себе слегка погорячился. Попасть в процедурный кабинет означало пройти семь кругов ада и то без гарантий, поэтому мужчина отправился не в поликлинику, а к себе на работу – в ветеринарную клинику «Горностай».

Костя осторожно приоткрыл дверь стационара. Вика сидела спиной к нему и нежно ворковала над каким-то зверьком. Девушка терпеливо уговаривала его поесть и тихо смеялась, когда четверолапый пациент соглашался проглотить угощение. «Должно быть, котенок» – подумал Константин и подошел поближе. На коленях у Виктории сидел старый облезлый хорек. Пахло от него отнюдь не розами.

– Привет! Думала, ты на больничном, – повернулась к нему Вика. – Хозяева приготовили Фон Бисмарку фаршекашу, гадость редкостная, но он хоть начал есть. Сейчас посажу его обратно в клетку, подожди.

Виктория тщательно вымыла руки, намыливая их по локоть, и вопросительно посмотрела на гостя:

– Ты по делу или как?

Костя, смущаясь, коротко рассказал про кошачий укус и назначенные процедуры.

– Я сперва сам колол, но сегодня никак. Сделаешь мне антибиотик внутривенно?

Вика ухмыльнулась, скрестив руки на груди:

– Почему Аньку не попросишь?

– Я просил. Она говорит, это незаконно, ветеринару человека лечить. И всякое такое. Отказалась наотрез.

– Ну да, ну да. Анне Сергеевне незаконно, а Викуське можно все, она же безбашенная, да?

– Ты медсестрой работала, и я подумал…

– Да перестань, прикалываюсь я. Мне что человек, что хомяк. Кольну, конечно. Руку давай.

Вика закатала мужчине рукав, наложила жгут и протерла кожу спиртом, примериваясь к вене. Точные и сноровистые движения девушки успокоили Костю, и он почти не почувствовал, как игла проткнула кожу.

– У тебя легкая рука, – благодарно произнес Константин и с удивлением заметил, что Викины щеки слегка порозовели. – Можно, я еще зайду? Четыре дня осталось до конца курса.

– Заходи, мне не сложно. Укус-то покажи.

Палец был твердый и отвратительный на вид, а его кончик отказывался сгибаться. Вика только цокнула языком и спросила:

– На работу возвращаться собираешься?

– Через три дня обещал выйти. Спасибо, пойду.

Когда Костя снова заглянул в стационар через пару дней, Виктория заправляла капельницу в инфузомат. Из открытого бокса на нее мрачно пялился кот, явно собираясь защищаться от любых посягательств. Девушка, ничуть не смущаясь, продолжала беседовать с ним. Костя уже успел заметить, что Вика все время разговаривает с животными, и считал это весьма странным. Еще больше его удивлял контраст – насколько неприветлива Виктория была с людьми, настолько же нежно она относилась к любым зверюшкам – от пауков-птицеедов до опоссумов. Котяра прижимал уши к голове и таращил глаза, но движения Вики были медленными и осторожными, и он позволил подсоединить капельницу к катетеру в лапе.