Иван Третьяк - Храбрые сердца однополчан

Нам была поставлена задача сделать оборону глубоко эшелонированной, отрыть много новых траншей полного профиля, укрепить различными инженерными сооружениями танкоопасные направления. Мы трудились в поте лица днем и ночью. Даже на каждого офицера определялось ежесуточное задание — лично отрыть пять метров траншеи полного профиля.

Побывавшие вскоре в дивизии офицеры вышестоящего штаба положительно оценили наши старания и доложили об этом командующему. Достроенная, усовершенствованная оборона и самим нам теперь нравилась, придавала больше уверенности. Три позиции траншей, надежные укрытия, минные поля с завалами, с различными «сюрпризами» для вражеских танков — все это делало оборону поистине неприступной.

Принявший дивизию полковник Андрей Трофимович Стученко много приложил ума и сил, чтобы укрепить позиции частей и подразделений в обороне, провел большую работу по подготовке к наступлению. Как раз тогда в войсках внедрялся новый приказ Ставки по тактике наступательных действий, требовавший отказаться от глубоко эшелонированных боевых порядков, от сковывающих и ударных групп, а строить атакующие боевые порядки в линию, цепь, движущуюся вплотную за огневым валом артиллерии. И Андрей Трофимович настойчиво, с большим командирским и педагогическим мастерством учил подчиненных офицеров наступать по-новому.

Новшество, рожденное боевым опытом и подлинно творческими исканиями, закрепленное приказом, нашло в войсках широкое применение. С воодушевлением встретила его офицерская молодежь, уже понюхавшая пороху, к которой относился тогда и я, девятнадцатилетний комбат. На полевых занятиях, проводимых в недалеком тылу, мы трудились с большим вдохновением, обучали свои подразделения и учились сами.

Как же было не оценить того, что ясно виделось фронтовику с первого взгляда! Двигаясь раньше в атаку эшелонированным в глубину боевым порядком, подразделение подставляло себя под прицельный огонь противника, несло потери. Иное дело — идти в атаку цепью, прижимаясь к огневому валу своей артиллерии. При наличии резерва (что новым приказом предусматривалось) цепь способна преодолеть сравнительно неглубокую оборону немцев вполне успешно. Преимущество нового построения еще и в том, что офицеры — взводные, ротные и даже комбаты, — идущие сразу за цепью, могут активно влиять на ход боя. Боевые порядки становятся более управляемыми, маневренными.

В зимних боях на гжатском направлении мы впервые испытали тактическое нововведение и убедились в его многих выгодах. Уменьшились потери, особенно в пехоте, повысились темпы наступления, теми же штатными средствами подразделения могли более эффективно воздействовать на противника огнем.

Несколько лет спустя мне довелось писать на эту тему дипломную работу при окончании академии, и я выполнил задание быстро, так сказать, на одном дыхании. Очень уж близкой оказалась тема, а фактический материал в избытке хранила память.

Фронт стабилизировался надолго. Передний край, нейтралка, проволочные заграждения, минные поля — казалось, все это сковано январскими морозами. На самом же деле каждые сутки обороны были заполнены активной боевой деятельностью. В нашем батальоне и в других частях дивизии в этот период приобрело широкие масштабы снайперское движение. Винтовкой с оптическим прицелом в короткое время овладели многие солдаты и сержанты. Соревнуясь с товарищами в огневом мастерстве, выдержке, боевой сметке, каждый стремился увеличить свой боевой счет. «Охота» на врага шла днем и ночью, в любую погоду.

В число прославленных мастеров снайперского огня вышел и наш однополчанин сержант Махмуд Амаев. Он один истребил 186 гитлеровцев, то есть вывел из строя почти батальон! Когда мы с ним встретились, на его груди сверкали ордена Красного Знамени и Красной Звезды, несколько медалей. Амаев как раз готовился к выходу на очередное задание. Тщательно проверил он перед этим свое оружие — винтовку с гравировкой: «Бесстрашному снайперу Амаеву от Военного совета Западного фронта».

В середине февраля 1943 года число гитлеровцев, уничтоженных нашими снайперами, перевалило за 3 тысячи. А всего за время обороны — с апреля 1942 года по февраль 1943 года — гвардейцы дивизии уничтожили более 15 тысяч вражеских солдат и офицеров, разбили около 200 блиндажей и дзотов.

В дни обороны мы ежедневно и напряженно занимались боевой подготовкой. Учились все — от рядовых солдат до комдива с его штабом. Люди понимали, что скоро настанет час, когда надо будет все воинское мастерство, всю силу оружия обрушить на врага в наступательных боях.

И вот оно началось… 16 февраля 1943 года дивизия получила приказ выступить в направлении деревни Сашино Гжатского района. Предстояло совершить тяжелый форсированный марш в 40 км. Колонны двинулись вперед. А ночью разыгралась суровая февральская вьюга. Дороги перемело высокими сугробами. Ветер сбивал с ног, снег слепил глаза. С трудом давался каждый шаг — ведь надо было идти с полной боевой выкладкой, тянуть за собой санки, тяжело нагруженные боеприпасами и снаряжением. Но как ни свирепствовала вьюга, какие ни встречались трудности на этом пути, гвардейцы прибыли в назначенный район в срок, в полной боевой готовности.

Несколько часов отдыха восстановили силы бойцов. Оставшееся время было использовано для подготовки к бою. Солдаты готовили оружие и боевую технику, командиры проводили рекогносцировку местности, обдумывали способы и варианты предстоящих боевых действий.

Мысленно мы, офицеры, не раз хаживали в атаку, проходили с боем километры огненного пути, который лежал перед нашими подразделениями и который станет для многих из нас судьбой.

Боевой приказ был получен и объявлен в частях дивизии 21 февраля, накануне 25-й годовщины Вооруженных Сил. Любой праздник на войне отмечался одним — мощным ударом по врагу. А уж в годовщину армии, в день этого славного праздника советских воинов и всего народа, надлежало дать фашистам по зубам как следует.

В полках состоялись предпраздничные и предбоевые митинги.

Подразделения первого эшелона во время митинга выстроились на заснеженной лесной поляне плотным каре. Пламенело в середине гвардейское Знамя. Прибывший к нам генерал А.Т.Стученко, встав на сани, обратился к воинам с короткой, по-боевому страстной речью. Он говорил о боевых традициях нашей заслуженной дивизии, о высоком боевом настрое личного состава перед наступлением, о Гжатске и других землях Смоленщины, ждущих своих освободителей.

— Линию обороны противника предстоит прорывать могучим гвардейским ударом, — говорил далее генерал. — И успех боя будет зависеть от каждого из вас. Дан приказ в атаку — беги вперед, стреляй на ходу, врывайся во вражескую траншею и беспощадно уничтожай фашистов штыком, прикладом, гранатой!..