Иван Третьяк - Храбрые сердца однополчан

Наступавший южнее 93-й полк под командованием подполковника И.Н.Чумакова был контратакован с направления Звиргздене пехотой и танками противника. Гитлеровским танкам удалось вклиниться в боевые порядки полка, вынудив к отходу его правофланговые роты. Но стойко сражалась находившаяся на стыке с нашими подразделениями 6-я стрелковая рота 93-го полка под командованием старшего лейтенанта С.Фомина. Пропустив танки противника, гвардейцы огнем отсекли следовавшую за ними пехоту. Танки стали поворачивать обратно, пехота залегла. Командир полка подполковник Г.Фролов восстановил порядок на правом фланге. Отпрянувшие было под натиском танков подразделения вновь стали активно воздействовать на противника. Им оказали помощь и наши роты, успешно продвигавшиеся вперед. И 93-й гвардейский полк продолжал наступать, обходя город с севера.

Нашему 87-му полку командир дивизии полковник В.М.Лазарев поставил задачу: развивая успех, сосредоточить основные усилия в направлении Ленджи.

Части дивизии, вклинившись с севера, освободили половину города и продолжали наступать. С юга теснили противника полки 8-й дивизии. Вскоре из города были выбиты части оборонявшейся там 126-й пехотной дивизии противника. Но они и после этого не прекратили активных действий. Пришлось приложить немало усилий, чтобы отбросить их на запад от города на 8 — 10 км.

К 8 часам 23 июля 1944 года Лудза была освобождена. Состоялись митинги, на улицах всюду проходили теплые встречи гвардейцев с жителями города. В тот же день в городском парке был похоронен отличившийся в боях при освобождении Лудзы командир роты 23-го полка 8-й гвардейской стрелковой дивизии Герой Советского Союза лейтенант В.И.Зайцев.

Сражение на Лубанской низменности, проходившее в жаркие дни конца июля и начала августа 1944 года, получило свое освещение в печати. О его боях и эпизодах много писала также наша дивизионная газета «Суворовец».

«Геройски проявил себя в бою за важный опорный пункт гвардии рядовой Владимир Пролетаев, — рассказывалось в одной из оперативных корреспонденций. — Искусно применяясь к местности, он скрытно подобрался к вражеским окопам. Выждав удобный момент, Пролетаев ворвался на вражескую позицию. Десять немецких солдат и одного офицера уничтожил гвардеец в рукопашной схватке. Он проложил путь всему своему отделению. В течение одного дня Владимир Пролетаев совершил несколько боевых подвигов и был дважды отмечен правительственными наградами. Утром командир полка наградил его медалью «За отвагу», а вечером за новый подвиг командир дивизии вручил ему орден Славы».

У многих из нас все это случилось на глазах, и мы с удовольствием перечитывали заметку о нашем Володе Пролетаеве.

— Геройский парень, ничего не скажешь! — воскликнул сержант, который в том бою вел отделение вслед за Пролетаевым, и добавил: — Стоило бы прописать и о том, как наши пушкари орудия на себе тащили…

К его мнению присоединились многие участники солдатского разговора, который мне довелось невольно подслушать. И действительно: в событиях тех дней было сколько героики, столько же и ратного труда, изнурительной работы до кровавых мозолей на руках, до темноты в глазах, до такого состояния, когда, споткнувшись и упав, сам не в силах подняться.

Лубанская низменность — край непролазных топей и болот, густых лесов и многоводных рек… На сотни квадратных километров раскинулся он в Восточной Латвии. Мало чего увидишь, окидывая местность взглядом. Чтобы получить о ней представление, надо воспользоваться крупномасштабной картой. В центре широкой низменности голубым пятном обозначено озеро Лубаны. Вокруг него насчитаешь полтора десятка больших и малых рек, увидишь густое разветвление притоков. К северу вытянулись озера Балтэзери, Эйни, Звидзес, они постепенно превращаются в болота, тоже имеющие названия, — Плакшица, Вилку, Олгас…

Местные жители рассказывали: в здешнем озерно-болотном краю есть места, где редко ступала нога человека, только ловкие охотники пробирались там звериными тропами.

Немало коварных загадок таила Лубанская низменность: проходимы ли здешние места для войск, возможны ли тут действия? Редкие дороги и межозерные дефиле немцы тщательно подготовили к обороне. Что же касается других путей, то они, видимо, были уверены, что пехота, артиллерия и танки там не пройдут — никаких путей, собственно, нет.

Время, однако, не ждало, требовало смелых решений и умелых действий.

Сражение началось. В соответствии с замыслом командования наши войска наносили удар двумя клиньями — севернее и южнее озера Лубаны.

Гвардейцы наши, отличавшиеся всегда бравым внешним видом, превратились в болотных солдат: пропотевшие насквозь, измазанные липкой грязью, подчас задыхающиеся под тяжким грузом, они шаг за шагом преодолевали трясины по узким гатям, наскоро сооруженным саперами.

Зной стоял нестерпимый — будто все мы в одежде и обувке попали в парную баню. Словно паром, подернулись густым туманом болота и озера.

И в таких прямо-таки адских условиях наступление развивалось стремительно! Мало того — мы старались найти и находили возможности для применения внезапного маневра.

Задача нашего полка в этом бою состояла в том, чтобы овладеть крупным населенным пунктом. Этим, собственно, начинался штурм вражеской обороны.

Населенный пункт окружен болотом, единственная дорога, ведущая к нему, оседлана усиленным батальоном противника, каждый клочок земли пристрелян. Решение могло быть основано только на тактике маневра, фронтальная атака в данном случае не годилась.

Бой на дороге завязала одна лишь рота, хотя своей активностью она производила на немцев впечатление наступающего крупного подразделения. Главные же силы под командованием офицеров Г.Макарова и Н.Боронина я направил в обход, через болото.

Пехотинцы шли по колено в воде, преодолевая топь. То там, то здесь вдруг слышался среди монотонного хлюпанья трясины тяжкий всплеск — кто-то провалился по грудь. Оступившегося подхватывали сильные руки товарищей.

Еще труднее было двигаться нашим артиллеристам. Солдаты, сержанты и офицеры батареи старшего лейтенанта С.Кудлаева все до единого впряглись в постромки, перетаскивая по топям свои пушки. Если орудие застревало в грязи, на помощь артиллеристам бросались пехотинцы. Перед началом этого «марша» через болото я особо предупредил всех: помогать друг другу, глядеть друг за другом.

Долго потом ныли кости и болели мускулы после многочасовой тяжелой работы и вынужденного купания в трясине — напряжение ведь потребовалось предельное. Зато как оправдал себя маневр! Преодолев болото, подразделения вышли на открытый, незащищенный фланг немцев. Короткий, стремительный удар — и населенный пункт, казавшийся неприступным, был взят с ходу.