Иван Третьяк - Храбрые сердца однополчан
- Название:Храбрые сердца однополчан
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Воениздат
- Год:1977
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Третьяк - Храбрые сердца однополчан краткое содержание
Книга рассчитана на массового читателя.
Храбрые сердца однополчан - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— А что же не видно дам на танцплощадке?! — воскликнул я, прерывая воспоминания. — Сейчас приглашу их сюда.
Неподалеку была землянка девушек-снайперов. Они к нам прикомандированы, и на особом положении. Но ради танцев побеспокоить-то можно?
Девчата спали, укрывшись шинелями. Вытащил я двоих на свет божий. Они постояли около «танцплощадки», сонно щурясь против солнышка, безразлично повернув головы в сторону аккордеониста, и тотчас же пошли в землянку досматривать сны.
— Не будем мешать отдыху снайперов, — решил я, поняв, что девчата смертельно устали после многочасового пребывания в боевом охранении.
Если уж хорошая музыка до девичьего слуха не доходит и возможность поплясать девичье сердце не трогает, то ясно, что нужно только одно — отоспаться.
«Женская ли работа — воевать?» — повторил я вопрос, который задавали себе, наверное, все мужчины. И пожалуй, так же, как все они, не сумел на него ответить. Даже в самые тяжкие времена войны мобилизация, как известно, на женщин не распространялась. Сами они шли на фронт. Некоторые девчата вопреки родительской воле убегали из дому, убеждали офицеров силой логики и своих чар: посылайте на фронт, и все тут! Подобные истории приходилось слышать от многих фронтовичек. В первую очередь надевали военную форму специалисты столь нужных на войне профессий — врачи, медсестры, связистки. А другие приобретали специальность уже в армии, как вот эти, например, девушки-снайперы, что беспробудно спят под музыку.
Вспомнил санинструктора Ольгу Жилину. Сержантские погоны, три ордена на груди, несколько нашивок за ранения — легкие и тяжелые. Она служила в другой части, но мне с нею приходилось часто встречаться, в том числе и в медсанбате, куда оба почти одновременно попали ранеными, и я всю ее боевую биографию хорошо знал.
Милая, добрая сибирячка с серыми глазами… Гвардейцы обожали и берегли ее, как братья младшую сестренку. Только сама она никогда не считалась с опасностью, смело шла в огонь — так велел долг.
Она из Новосибирска, где до войны работала в одном из райкомов комсомола. Сирота, воспитывалась у тетки. На фронт, как она говорила, «прорвалась». А уже летом 1943-го, в боях под Великими Луками, спасая раненых, сама была трижды ранена всего за одну неделю. Во время боев за освобождение Риги Ольга Жилина вытащила из-под огня 75 раненых солдат и офицеров.
Всем гвардейцам был хорошо известен ее последний подвиг. Бой кипел, не утихая, несколько часов подряд. Оля вынесла более полутора десятка раненых, первые перевязки делала им в сарае.
От огня противника сарай загорелся, пришлось срочно эвакуировать раненых и оттуда. Одного за другим Оля вытащила шестнадцать. Бросилась в сарай за семнадцатым, последним. Кровля и стены сарая уже пылали вовсю. Вражеский огонь не ослабевал. Осколок мины впился девушке в бедро. Она упала, но продолжала ползти к раненому, оставляя на земле кровавый след. Назад тащила раненого на плащ-палатке, как на волокуше. Сил не хватило. Упала, так и не выпустив плащ-палатки.
Посмертно ее наградили четвертым орденом — орденом Отечественной войны I степени. Ее наградной лист впоследствии был направлен в Центральный музей Советской Армии, где его увидишь и сейчас.
Всяко могла повернуться судьба фронтовички. Война женщин не жалела. Но все равно женщины оставались женщинами и в свой завтрашний день смотрели отнюдь не грустными глазами.
Продолжая свой путь по расположению полка, я встретил в перелеске за деревьями парочку. Обыкновенную парочку, какая свидетельствует о себе самым простым и самым красноречивым контуром — двое шагают, не видя дороги, в обнимку.
Они шарахнулись в сторону, да было поздно: узнал я обоих — и лейтенанта, и медсестру.
В подобной ситуации третий, как известно, лишний. Говорить нам было не о чем, и я только спросил (не очень уместно), как их зовут. В ответ услышал смущенное:
— Иван.
— Марина.
С тем я и «откланялся». Пошел дальше — туда, куда повела меня извилистая тропинка, а потом траншея. Случайная встреча не то чтобы очень взволновала меня, но заронила в душу какое-то непонятное чувство. Так я и нес его в себе.
Это потом, в послевоенные годы, выйдет в свет поэма Константина Симонова «Иван да Марья», которую фронтовики будут читать и перечитывать. Мастерски написанная, она, кроме того, с прекрасным лиризмом и целомудрием расскажет правду о фронтовой любви.
Это потом, много лет спустя, состоится однажды в товарищеском кругу взволнованный разговор, в котором примут участие седоголовые генералы и их жены, в том числе Венедикт Михайлович и Ольга Степановна Лазаревы. И все мы единогласно, решительно отметем пошлую выдумку насчет «ппж» — походно-полевых жен. Очевидцы и свидетели того, насколько сильна, красива и верна фронтовая любовь, мы вспомним, как много замечательных, дружных семей раз и на всю жизнь сложилось на фронте, какие испытания выдержали они и в боевой обстановке, и в послевоенные годы службы. На том вечере встречи ветеранов мы будем читать симоновскую поэму об Иване да Марье и вспоминать также судьбы, может быть, с чуть-чуть иными сюжетными поворотами, но столь же прекрасные, судьбы, начавшиеся с первой встречи Ивана и Марьи в лесу прифронтовом.
Мое внимание привлек оживленный разговор в группе гвардейцев, расположившихся у костерка. Пехотинцы сидели вперемешку с танкистами и артиллеристами. Речь держал наш знаменитый командир расчета гвардии старшина Николай Зимаков, награжденный орденами Красного Знамени, Славы III степени, медалями.
— Должен похвалить своего наводчика Шербачева, — говорил старшина. — У него железные нервы. В бою он никогда не теряется и все делает отлично. Золотые руки…
Зимакова прервал танкист. Коротко засмеявшись, возразил:
— Нервы у твоего Шербачева железные, руки золотые, как ты говоришь. А ноги из чего сделаны? Или, к примеру, другие важные органы?
Хохотнули хлопцы — пламя костра в испуге заметалось. Танкисту того и надо: Зимакова перебил, а сам, дождавшись тишины, вклинился с рассказом о своих:
— Позавчера в бою наш механик-водитель Трифон Вотолин утюжил гусеницами так, что кругом только трещало. Два орудия на конной тяге раздавил вместе с прислугой, пулеметное гнездо втоптал в землю… Сразу после боя — от машины еще горячий пар шел — вручили Трише нашему орден Славы третьей степени.
Вслед за танкистами, тоже довольно настойчиво, включился в беседу сержант-пехотинец, стал рассказывать, как в том же самом бою отделение брало штурмом дом, «выковыривая» фрицев из подвала.
«Это добрый разговор, не менее нужный, чем командирский разбор боевых действий. Тут тебе и пропаганда героического, и моральная подзарядка для молодых, необстрелянных воинов, чтобы тоже вот так рвались в бой, крутили врага», — подумал я. Обошел сторонкой их живописную группу у костра, они даже не заметили. За спиной у меня еще долго слышались бодрые, сильные голоса умелых и мужественных в боевой работе молодых парней.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: