Иван Третьяк - Храбрые сердца однополчан

Ясность задачи удваивает силы и утраивает мужество. В цифровом исчислении и конкретной трактовке драться нам приходилось малыми силами, но боевые задачи решались такие, какие на главных направлениях имели бы другие масштабы. Ну где еще, на каких фронтах, скажите, пожалуйста, прорывался фронт при соотношении сил почти что один к одному?

Борьба с курляндской группировкой противника длилась целых полгода и с точки зрения военного искусства представляет собой вообще-то исключительный вариант, к тому же мало описанный в литературе. И, на мой взгляд, стоило бы дать краткую характеристику этим событиям войны, проследив весь ход их развития.

16 октября 1944 года началось наступление 2-го Прибалтийского фронта. Наибольший успех сопутствовал войскам его правого крыла, которые быстро продвинулись вдоль морского побережья и уже в первый день прорвали главную полосу обороны. Однако вскоре они встретили яростное сопротивление гитлеровцев и 19 октября были остановлены на заранее подготовленных противником к обороне рубежах в районе Тукумс, Гардене. Все последующие попытки 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов прорвать оборону и расчленить прижатую к морю вражескую группировку успеха не имели. Выделить дополнительные силы для быстрейшей ликвидации группировки Верховное Главнокомандование, видимо, не имело возможности. Все имевшиеся резервы использовались на основных направлениях, где развертывались решающие битвы войны.

К концу октября группа армий «Север» (в составе 16-й и 18-й армий), изрядно потрепанная в боях, заняла в глубине Курляндского полуострова тукумсский оборонительный рубеж, проходивший по линии Тукумс, Салдус, Прекуле и далее к морю.

1-й Прибалтийский фронт (командующий генерал армии И.X.Баграмян) к тому времени уже вышел передовыми дивизиями к западному берегу Курляндского полуострова. Таким образом, в районе неподалеку от Либавы оказалась перерезанной и без того неширокая последняя полоска, соединявшая фашистскую группировку с Восточной Пруссией. В такой обстановке развернулись и действовали войска 2-го Прибалтийского фронта против группы армий противника, блокировав ее с суши.

Чем меньше оставалось у гитлеровского командования возможностей удерживать блокированную группировку, тем решительнее, безжалостнее, я бы сказал, безрассуднее были его распоряжения и приказы. С поразительной стойкостью дрались, выполняя эти приказы, вражеские офицеры и солдаты. Как мы впоследствии узнали, дело объяснялось не только фанатичностью обреченных, но и несбыточными обещаниями фюрера облагодетельствовать их большими правами и льготами после войны.

Боевые действия частей и соединений 2-го Прибалтийского фронта то активизировались, то затихали. Атаки на различных участках давали мизерный результат. Топтание на месте угрожало большой затяжкой. Недостаточно было сил и средств для решительного и эффективного продвижения вперед. Крайне затрудняла действия войск, особенно танковых и артиллерийских частей, заболоченная, лесистая местность этого глухого угла Прибалтики. Людям приходилось проталкивать почти каждый танк буксировкой, орудия тащить на руках, а самим подчас барахтаться в трясине.

В обороне в таких условиях тоже не сладко, но все же удержать, например, опорный пункт, окруженный вкопанными в землю танками, опоясанный минным полем, куда легче, чем его взять.

Наступающие войска топтались, а Ставка нажимала по всем направлениям.

На 2-й Прибалтийский фронт прибыл представитель Ставки Маршал Советского Союза А.М.Василевский.

Все понимали: приезд на «окраину войны» представителя Ставки свидетельствовал о том, какое значение придается здешнему направлению.

С надеждой поджидали заморозков. Намечаемые сроки общего наступления из-за ненастной погоды то и дело откладывались.

Наконец решение было принято. Утром 20 октября после артиллерийской и авиационной подготовки 10-я гвардейская армия перешла в наступление.

Первую позицию противника наступающие дивизии прорвали с ходу. Было уничтожено большое количество вражеской живой силы и техники, взято немало пленных. Но вскоре темп продвижения вперед замедлился, а на другой день наступающие и вовсе остановились. Не потому, что боевой порыв ослаб, нет! Наличными силами невозможно было преодолеть сопротивление врага, некоторые узлы его обороны.

Гитлеровцы усилили контратаки. Они создали мощный подвижной кулак, нарастив силы 12-й танковой дивизии СС. За счет чего? Трудно сказать определенно, но из показаний пленных следовало, что они вырывали отдельные полки из других дивизий и бросали их сюда. Перед фронтом наступающих появилась свежая 227-я пехотная дивизия, другие части, видимо выдвинутые откуда-то из оперативного резерва группы армий.

Наступление 10-й гвардейской армии не прекращалось, но постепенно выдыхалось. За неделю дивизии продвинулись где на 10, а где всего на 7 км. До Салдуса, куда предполагалось выйти после прорыва, оставалось еще добрых 20 км.

Иные контратаки противника представляли очень большую опасность, и замышлялись они, надо признаться, хитроумно. Так случилось, когда в лесном массиве, близко подходившем к нашему переднему краю, обнаружилось вдруг крупное скопище фашистских танков (и откуда только взялись?!). Упусти наши момент — на боевые порядки обрушился бы удар огромной силы. Хорошо, не прозевала разведка! Быстро были поставлены на прямую наводку все орудия. Артиллеристы вели огонь по вражеским танкам, уже двинувшимся в атаку, с дистанции 300–400 м. При метком попадании на глазах возникала рваная дыра в броне, с треском и гулом вспыхивало пламя, отлетала с лязгом вся башня танка, будто голова в шлеме…

Факелы пылающих танков до глубокой ночи освещали поле боя.

Населенный пункт Музикас переходил из рук в руки раз пять или шесть. Никому не ведомый в прошлом, он попал теперь даже в сводку Совинформбюро, и можно было подумать, что это за какой-то важный центр идут с переменным успехом такие жестокие бои. Пленные гитлеровцы рассказывали, что само слово «Музикас» напоминает им о существовании ада кромешного и этого слова все у них боятся.

В ходе боев, проведенных с конца октября по декабрь 1944 года, наши наступающие войска нанесли противнику большие потери. По данным командования группы армий «Север», за этот период она потеряла 72 100 солдат и офицеров убитыми и ранеными.

Надо полагать, невеселыми были у фашистов рождественские праздники. Во всяком случае ни музыки, ни песен со стороны их окопов не было слышно.

А 25 января 1945 года гитлеровское командование переименовало группу армий «Север» в группу армий «Курляндия». Прибыл и новый ее командующий — генерал-полковник Рендулич. Но на этом посту он продержался всего несколько дней и убыл, передав обязанности командующего группой «Курляндия» генералу Гильперту.