Иван Мялицын - Генерал Рубцов

Теперь эти силы двинулись, круша и уничтожая все на пути, чтобы не дать возможности советским войскам опомниться, прийти в себя…

Первое, что было сейчас необходимо командиру корпуса, — в ближайшие минуты получить возможность управлять дивизиями и артиллерийскими полками… На самом уязвимом направлении — 229-й стрелковый полк 8-й стрелковой дивизии.

— Александр Миронович! — отрываясь от карты, Рубцов обратился к начальнику штаба полковнику Соколову. — Любыми средствами, телефоном ли, радио ли, установите связь с командиром 229-го полка Придачиным. Второе. Поскольку 117-го гаубичного у нас сейчас нет [7] Находился на окружных стрельбах. , то 130-й корпусной артполк из Красного Бора срочно перебросить на это направление. 262-й артполк пусть следует из Красного Бора [8] Артиллерийский полигон в 18 км от Ломжи. на свои позиции: роща южнее хутора Джезбя… Третье. Нужна связь с управлением укрепрайона. Александр Миронович, без совместных действий с ним мы многое проиграем в общей обороноспособности…

— Понял, товарищ генерал. Сейчас свяжусь с 229-м полком и УРом, разыщу полковника Баландина, он обеспечит. — Полковник Соколов вышел из кабинета.

— Симоненко! — позвал Рубцов адъютанта. Услышав свою фамилию, из общей комнаты сельсовета вбежал маленький, широкоплечий, порывистый лейтенант лет тридцати.

— Слушаю вас, товарищ генерал.

— Иван Алексеевич, — разглядывая карту, начал отдавать распоряжения командир корпуса. — Первое — подготовьте машину для поездки в дивизии, если найдется краска, закамуфлируйте ее, получите ручной пулемет, гранаты. Второе — разыщите полковника Баландина. Третье — организуйте, чтоб на случай бомбежки во дворе подготовили укрытия, щели просто… На первое время вполне удовлетворят…

Один день, который имелся в распоряжении штаба 1-го стрелкового корпуса, накануне выехавшего на свой командный пункт в село Визну, позволил заместителю начальника штаба корпуса по связи полковнику В. Ф. Баландину проверить состояние коммутатора Наркомата связи, протянуть дополнительные линии от него до штаба корпуса, соединить проводной связью штаб с расположением корпусных радиостанций, находящихся в полутора километрах от Визны, в лесу неподалеку от шоссе на Белосток.

Проба связи накануне не удовлетворила полковника В. Ф. Баландина. С дивизиями ему удалось связаться, хотя слышимость была плохой, но с Белостоком еще с вечера связи вообще не стало. Посланная на восстановление группа связистов не вернулась. Ночью прервалась связь и с дивизиями.

Только теперь ему стало ясно, почему это произошло. Услышав разрывы снарядов, гул авиации в воздухе, полковник В. Ф. Баландин понял, что началась война. Теперь от него, отвечающего за состояние связи, требуется сделать все, чтобы дивизии, полки, батальоны были подчинены единой воле и в любой момент могли выполнить маневр, который определит штаб корпуса.

Еще никогда он не чувствовал такой громадной ответственности, какая сегодня легла на его плечи. Сразу же, как только ему стало известно о содержании первой шифровки, он бросился на телефонную станцию, чтобы сделать все возможное для установления связи с дивизиями и частями.

На коммутаторе младший командир И. П. Новоселов, помощник командира взвода связистов, старательно накручивал ручку индуктора, вскоре он вызвал штаб 8-й стрелковой дивизии, расположенной в селе Стависки. Ответил ему дежурный по штабу старший лейтенант В. М Власенко. Разговаривать с ним стал сам полковник Баландин:

— Я по поручению «сто тринадцатого» [9] Постоянный позывной Ф. Д. Рубцова. . Доложите обстановку.

Сквозь шорохи и треск, доносившиеся в телефонной трубке, Баландин расслышал взволнованный голос Власенко и едва уловил то, что он говорил:

— «Сто девятнадцатый» [10] Постоянный позывной командира 8-й стрелковой дивизии полковника Н. И. Фомина. приказал сообщить, что части дивизии подняты по боевой тревоге и сосредоточиваются согласно боевому приказу 01. Просил ускорить переброску 262-го артполка. Сами мы с Ломжей связаться не можем. «Сто девятнадцатый» выбыл на командный пункт. Стависки только что бомбила немецкая авиация, село и склады горят…

Ни с Белостоком, ни с Осовцом, ни с Ломжей, ни с Красным Бором полковник Баландин связаться не смог. Беспомощным и бескрылым почувствовал он себя, когда лейтенант И. А. Симоненко сообщил ему о вызове к командиру корпуса. Боевой приказ артиллерийским полкам в Красный Бор не передан, с дивизией в Осовце связи не установлено…

— Товарищ Новоселов, свяжитесь с командиром вашей роты, узнайте, налажена ли радиосвязь с штабом армии, — приказал полковник Баландин. В голосе его чувствовалось раздражение. — Пусть немедленно сообщит мне, — добавил он, направляясь в штаб корпуса.

Обычно весельчак и балагур, несмотря на свой уже немолодой возраст — месяц назад ему исполнилось сорок, — любивший острую шутку и пикантный анекдот, сейчас он шел к командиру корпуса удрученным. «Не настолько же я лично виноват, — размышлял В. Ф. Баландин, — чтобы полностью отвечать за случившееся. Скорее это не вина, а беда. Ведь надежную связь могли обеспечить лишь кабельные линии и заранее подготовленные узлы связи, а не однопроводные многокилометровые линии и коммутаторы Наркомата связи…

— Допустим, товарищ полковник, ваше предположение об умышленной порче проводных линий верно, — хмурясь, оказал генерал Рубцов, выслушав доклад о состоянии связи. — Почему же вы не установите связь с Белостоком и Осовцом по радио? На учениях же радиосвязь всегда работала бесперебойно. Вас хвалили за радиосвязь. Не так ли, полковник?

— Да, товарищ генерал-майор, на учениях радиосвязь работала хорошо. Но сегодня, как мне доложили, на всех частотах, на которых работают наши рации, появились такие шумовые помехи, что совершенно невозможно ни передать, ни принять. Вероятно, немцы заранее подготовили и включили специальные помехосоздающие установки, товарищ генерал.

— Что же, и такое может быть. Но без связи, Владимир Федорович, нам ничего не сделать, — сказал командир корпуса, сдерживая себя от нахлынувшего раздражения, стараясь не показать его. — На войне без связи нельзя. Отправляйте мотоциклистов, восстанавливайте проводную связь. Кроме того, я не верю, что все частоты могут забиваться. Как угодно, но связь должна быть! — жестко закончил разговор Рубцов.

Гул артиллерийского обстрела поднял в четыре часа утра весь личный состав 200-го стрелкового полка.

Командиры взводов, рот, батальонов, жившие, как и бойцы, в летних палатках на территории крепости Осовец, в несколько минут с боевым оружием и амуницией выстроили на плацу полк и ждали появления командира. Дежурный по части старший лейтенант Н. Д. Колбанов доложил командиру полка о получении сигнала «Гроза» и спросил его: