Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

Итог. Никакой флоры, фауны и сельского хозяйства. Никакой «рутины» в работе, ни малейшего чувства, что «я себя не реализую». Никаких страданий от одиночества. В итоге — нуль! Драть надо всех этих «волхвов» солёными розгами!

Мне приснилось сегодня, что организовали Университет журналистики и назначили меня заведовать кафедрой истории науки. Я смотрел на себя как бы со стороны и себе не понравился: очень важный и смешной.

Сегодня день рождения Серёжи Юрского. Позвонил, чтобы поздравить. Он поднял трубку и ещё не зная, кто с ним говорит, заорал:

— Спасибо! Огромное спасибо! Очень вам благодарен!..

Весело обсуждали по телефону свои болезни.

16.3.99

Гуляли с Игорем [287] И. В. Кваша. в Переделкино. Он рассказал, что однажды за границей встречался со знаменитым футболистом Пеле. Когда Пеле раздавал автографы, Игорь рассматривал его полуботинки. У обычных людей сверху на полуботинках образуются одна-две морщины в процессе носки, а у Пеле их было около пяти, это сразу бросилось Игорю в глаза.

— Ты понимаешь, — говорил Игорь, — у него какая-то невероятно гибкая, пластичная стопа!

«Да здравствует всё, что живёт вообще — в траве, в пещере, среди камней! Да здравствует мир без меня!»

Как жалко, что сказал это не я, а Юрий Карлович Олеша.

Нина Георгиевна Громова, вдова Михаила Михайловича, рассказывала мне, что на поминках после похорон Анохина прямо напротив неё сидел Цыбин. Кто-то из космонавтов встал и сказал:

— Сергей Николаевич, которого мы так тепло поминали сейчас, наверное не обидится на нас, если мы выпьем за здравие одного из патриархов космонавтики — Павла Владимировича Цыбина. Королёв был великим организатором, но сколь обогатили нашу космонавтику идеи Цыбина! И т. д. и т. п.

Павел Владимирович встал и сказал:

— Спасибо вам за тост. Но вы, очевидно, плохо знаете церковную иерархию. Патриарх — высшее звание в православной церкви. Много патриархов быть не может. В космонавтике патриарх — Королёв. В авиации патриарх — Громов…

По сути Цыбин прав, притом что он соединяет «красное» и «солёное»: проводить сравнения можно Королёва с Туполевым, а Громова с Гагариным.

Умер Игорь Нетто, блестящий футболист, спартаковский полузащитник 50-х годов, олимпийский чемпион, пятикратный чемпион СССР. В далёкие студенческие годы, когда мы играли в футбол тряпичным мячиком в спортзале Школы-студии МХАТа, Игорь Кваша пустил слух, что я — младший брат Игоря Нетто. Я «болел» тогда за ЦЦКА, и с Нетто не был знаком, но в те годы я был действительно внешне очень на него похож, и ребята в студии верили. Помню мы однажды поехали в общежитие школы-студии на Стромынку накануне какого-то важного для «Спартака» матча. Студенты окружили меня, приставали: как да что сказал Игорёк, какие прогнозы. Помню, что я от родства не открещивался, но и не подтверждал его, говорил туманно:

— Обещал… Да разве он что скажет…

Сегодня вечером, едва кончились теленовости, звонит Юрка [288] Ю. В. Чудецкий. и говорит:

— Ты слышал, брат твой старший умер…

И сразу всё вспомнилось… Игорю Александровичу Нетто шёл 70-й год. Он старше был на три года…

«В Переделкино воздух уже вычерпан Пастернаком».

Юрий Кублановский

При всей экстравагантности и стремлению к саморекламе, Джулия Хилл [289] О ней писал Сергей Маслов в «КП» 30.3.99. , которая живёт на огромном мамонтовом дереве вот уже 15 месяцев, взывая к экологическим защитникам, права. Из тысячи разговоров, обещаний, заклинаний на тему защиты окружающей среды, в какое-то реальное действие обращается едва ли один. Джулия Хилл делает конкретное дело, и это — главное. Только так и надо.

Когда, вернувшись из Австралии, я напечатал в «КП» большую статью «Парад пингвинов» [290] См. «КП» от 1.7.84. , в ней, помимо страстных соплей-воплей, было одно конкретное предложение: всего на один (!) сезон запретить так называемую «любительскую охоту». Не пушной промысел, не промышленное рыболовство, а запретить убийство рыб, птиц и зверей праздным и нетрезвым людям, которые шатаются по лесам и стреляют во всё, что движется. Получил тогда десятки писем-протестов от «любителей» («Как вы можете?! Охоту любил Владимир Ильич Ленин!»), но никто меня не поддержал. Я ждал 4 года, потом не выдержал и с той же идеей выступил в «МН» [291] См. «Московские новости» от 13.1.88. , специально выбрав издание, которое выходит и на английском языке. Но ни герцог Эдинбургский, ни Бриджит Бордо, ни Алексей Яблоков опять не откликнулись и идея увяла, хотя была конкретна и выполнима. Поэтому я завидую Джулии Хилл: на нее всё-таки обратили внимание.

Подумал вдруг, что Лёлькин муж, отец моего внука, которого я никогда не увижу, уже бегает, быть может где-то рядом, проказит, играет в футбол, в «войну»… И так грустно становится на душе. И так радостно!

Как точна итальянская пословица: «Человека познают в игре и дороге».

Хороший фильм о Святославе Рихтере. В какой-то момент я понял, что музыку я не слышу, как бы выключился из неё и целиком отдался созерцанию рук пианиста. Ничего эстетического — чисто физиологическое. Это же просто уму непостижимо, на что способны человеческие руки! Это чудо какое-то!

Сегодня — День космонавтики. Меня поздравили: маленькая дочь, бывшая тёща, Валера Генде-Роте и Миша Рощин. Никому и в голову не придёт прислать мне билет на торжественное заседание. А ведь присылали тогда, когда книги о Королёве ещё не было, когда мои «заслуги» перед космонавтикой были ничтожны. Можно ли научить вниманию к людям?

С другой стороны, эта моя запись говорит о том, что я стремительно старею: всё это надо понять и простить.

Думаю податься в клипмейстеры. Для создания эстрадного клипа требуется склеить возможно большее количество самых разнообразных кадров и внимательно проследить за тем, чтобы они никак по смыслу между собой не были связаны: авианосец, суслик, тюремная решетка, беременная негритянка и т. д. Среди этих кадров должен иногда мелькать исполнитель. И всё! И никто не посмеет тебя критиковать, потому что немедленно последует возмущённый отлуп:

— Старик! Ты что?! Действительно, не понял?!! Как же это можно не понять?!! Ну ты даёшь!!!

Зиму 1941/42 года я прожил в эвакуации в Омске. Моя Тарская улица упиралась в пожарную каланчу, и если свернуть налево, можно было увидеть маленький одноэтажный домик, в котором жил старик. В тесной комнате старика по одной стене шла полка, на которой стояли переплетённые в «мраморные» переплёты старинные журналы: «Нива», «Столица и усадьба», «Вокруг света» и др. Это была платная библиотека. Старик брал в месяц 3 рубля. Два комплекта сразу не давал, но обменивать подшивки ты мог хоть каждый день. Мама, помню, брала «Столицу и усадьбу» и упивалась фотографиями праздников царствующих особ. А я читал дореволюционные номера «Вокруг света». Врезались в память жуткие лохматые пауки, якобы обитающие в дебрях Амазонки, и универсальный чудо-автомобиль, который мог летать и плавать, а потому сулил своему хозяину мировое господство.