Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

Прошло много лет, но я клянусь, я не подсуживал тебе в тот вечер твоего триумфа. Быть может, я бы и подсудил, но в этом не было никакой необходимости: ты победил вчистую!

А помнишь, как в Малеевке, в Доме творчества писателей мы ухаживали с тобой за сестричками Ласкиными, ты — за старшей, я — за младшей. Ты-то потом «поматросил и бросил», а я влюбился по-настоящему и женился на младшенькой…

Мы с тобой имели редко абсолютно совпадающее в разных людях чувство юмора. Твои формы выражения, не спорю, были ярче, но чувствовали мы юмор одинаково. Помнишь, как мы довели шофёра такси почти до обморока, объясняя друг другу устройство автомобильного двигателя? Он, бедный, сидел весь потный и был убеждён, что в его машине — два сумасшедших, сбежавших их дурдома. Он остановил машину и сдавленным голосом, задыхаясь, сказал:

— Выходите, ребята… Денег не надо… Дальше не повезу…

А помнишь, как в Малеевке мы смотрели фильм «Джентльмены удачи» и, сидя в первом ряду, изображали полных идиотов: ты не понимал, кого же в данный момент играет Евгений Леонов — вора или директора детского садика, я тоже негодовал по этому поводу и громким шёпотом объяснял тебе, что происходит на экране. А весь зал негодовал и шикал на нас.

А помнишь, как я гостил у тебя в Баку, как мы купались в Загульбе, и ты угощал меня шашлыком из осетрины и замечательно вкусными пельменями размером с конфетку «подушечка». Тогда в Баку мы славно подурачились и разыгрывали всех постоянно, без перерыва на обед. Потом ты снимал фильм с дрессированным львом и каскадёром, который лихо метал кинжалы. Это был сущий бред, но с очень хорошими актёрами: Лёвой Дуровым, Серёжей Юрским, которых ты тоже обаял и уговорил сниматься, прельстив атмосферой непрекращающегося праздника.

Потом Москва, и ты — директор столичного Дома кино. Я очень завидую твоему напору, разоружающему обаянию, очень цепкой, деловой хватке. Ты достиг того, к чему всегда стремился, ты получил полноправное членство в столичной тусовке. Ты знакомил меня с Аллой Пугачёвой (к своему стыду я не узнал её без макияжа), ты хлопал по спине старика Матвеева и называл его Женькой, круг твоих друзей-знакомых раздувался не по дням, а по часам, ты растворялся в окружавшей тебя толпе пэров, мэров, думских дьяков, Ярмольника, Якубовича и других великих людей. Прочие были забыты, но ты неизменно был приветлив со мной. Хотя, став членом Думы, как человек по-настоящему умный, ты понимал, что уже не имеешь право иметь таких друзей, как я.

Очутившись вдруг в одиночестве, ты умрёшь через 10 минут. Тебе постоянно требуется активное общение, тебе нужна аудитория, тусовка — твоя стихия, которую ты жадно впитываешь всем телом и которой щедро отдаёшь самого себя. Я помню, как ты таскал меня на концерты «звёзд» эстрады и знакомил с этими «звёздами», которые произвели на меня жуткое впечатление узостью своих устремлений и кругозора, я выдохся уже, кажется, на третьем концерте. Признайся, ведь ты не сидишь дома ни одного вечера.

Ты организовал себе «Час пик» как раз в дни юбилея, ещё раз доказав мне, какой ты отличный организатор и людовед. Разумеется, ты лукавил в этой передаче, когда говорил красивые слова о служении Отечеству. Ну причём здесь Отечество, Юлик?! У тебя ясная, всеми видимая и, на мой взгляд, совсем не стыдная, цель в жизни: стать популярным человеком. Ты этой цели добился: тебя будут узнавать на улицах до конца твоих дней. Быть популярным человеком приятно в любой стране, ведь верно? Но в общем-то — цель ущербная, поскольку людей, даже очень популярных сегодня, завтра забывают начисто. Ты возразишь мне, что людей непопулярных тем более забывают. Правильно! Ну а выход-то где? Юлька, разница между нами в том и состоит, что ты озабочен тем, как выглядишь при жизни, а я тем, как буду выглядеть после смерти. Видишь, мы оба с тобой «озабоченные». Но я всё равно люблю тебя. Ты всё равно лучше многих. Лучше и, безусловно, талантливее. Поздравляю тебя с днем рождения!

8.8.98

Вася [257] Мой сын. рассказал, что «Свободную коммуну Монмартр» захватила в Париже сербская мафия. Я не поверил: чтобы свободная коммуна художников «легла» под какими-то там сербами! А Вася резонно ответил:

— А почему все рынки Москвы «легли» под азербайджанцами?

Сентябрь. Реальная угроза многомесячного хаоса и разрухи. Публикация «Заметок вашего современника» прекращена на неопределённый срок. До хрена отрицательных эмоций, которые компенсируются лишь одной положительной: прекрасной золотой осенью.

Умер Валерий Фрид. Ему было 77 лет. Я познакомился с ним и Юликом Дунским в начале 1970-х. Мы тогда были соседями. Юлик и Валерий вместе учились во ВГИКе, потом вместе сидели в лагере за антисоветскую пропаганду, вместе писали киносценарии: «Служили два товарища», «Как царь Пётр арапа женил», «Экипаж», «Жили-были старик со старухой» и многие другие. Они всю жизнь были неразлучны, как маленькие попугайчики, даже жили друг напротив друга на одной лестничной клетке. У Юлика Дунского жила очень милая девушка, которую все звали «Заяц» (настоящего её имени я не помню) и к которой Юлик очень нежно относился. Что с ней? Где она? Юлик вместе с Валерием коллекционировали антикварное оружие — замысловатые клинки, кортики, пистолеты. Помнится, я тоже подарил им какую-то антикварную штуковину, не помню какую. Хотя окна их квартир и не выходили на Ленинградский проспект — «правительственную трассу», их вымучивали кэгэбэшники, бесконечно проверяющие, действительно ли это оружие антикварное и нельзя ли из него пристрелить вождя по дороге в аэропорт (хотя я не помню, чтобы вожди летали из Шереметьево. Всегда из Внуково).

Дунского вконец измучила бронхиальная астма, и он покончил с собой. Это был ужасный удар для Фрида. Потом он работал один, преподавал, но сценариев уже, насколько я знаю, не писал. Это был очень добрый, приветливый, улыбчивый, молчаливый человек. Когда был жив Дунский, Фрид выглядел в этой паре вторым. А когда Дунского не стало, вторым и остался. Без первого. Судьба такая.

10.9.98

Сегодня выпал первый снег. Я проснулся, выглянул в окно и не понял, что происходит. Бесцветные нити очень быстро, так, как будто увеличилось земное притяжение, неслись к земле, но даже лёгкого шуршания, этакого мурлыканья дождя на крыше не было слышно. Я понял, что это — снег.

1.10.98

Умер Ролан Быков. Мы пересеклись с ним во время поездки в Южную Америку, пересеклись ненадолго, но плотно: три недели мы были вместе с утра до ночи…