Илья Старинов - Мины ждут своего часа

— Никуда я вас нынче не отпущу! — решительно сказал Смушкевич.

— А как быть с подрывниками? Обычно нас ставят на довольствие те части, на чьем участке мы действуем…

— Устроим, — успокоил меня Смушкевич. — Думаю, испанское командование не откажет в маленькой просьбе своему авиационному советнику. Поехали ко мне!

Смушкевичу не отказали в его просьбе.

Мы разместили людей, пообедали, отправили отдыхать Луизу и Розалину и присели со Смушкевичем у высокого дотлевающего камина.

Вот так и воюем, — вздохнул он. — Мало, чертовски мало самолетов. Соколы наши дерутся сам знаешь как. Да мало их… А как у вас?

Я рассказал о теруэльских переживаниях, о своих планах, а потом признался, что трудно в нашем деле работать с переводчицей.

— Слушай. У нас тут пополняется интербригада. Среди ребят много поляков и чехов. Наверняка кто-нибудь знает испанский, а? Сегодня же выясним это дело и найдем добровольцев для команды подрывников.

Узнав, что для работы в тылу противника нужны люди, знающие русский, первыми явились к нам два югослава — Ивац Хариш и Иван Карбованц.

Иван Хариш был приземист и плотен, Иван Карбованц — худощав и высок.

Товарищи по интербригаде в шутку называли друзей Патом и Паташоном.

Впоследствии в отряде капитана Доминго Харишу и Карбованцу дали прозвища Хуан Пекеньо (маленький) и Хуан Гранде (большой).

Оба приятеля — в прошлом моряки. Оба знали английский, французский, испанский и русский, а Иван Гранде вдобавок владел еще и итальянским.

Следом за югославами к нам пришел красивый насмешливый чех Ян Тихий. Затем появились американский еврей Алекс, болгары Павел и Василин. А потом мы просто растерялись: от интербригадовцев, желавших бить врага в его тылу, буквально не стало отбоя. Немцы, австрийцы, французы, финны, итальянцы, венгры — все шли к нам.

— Надо брать! — лихорадочно нашептывал мне капитан Доминго, поблескивая возбужденно горящими глазами. — Посмотри, какой народ! Где еще найдешь таких ребят? Да и когда нам дадут пополнение?!

Мне тоже не хотелось отказываться от этого подарка судьбы. Переговорив в штабе с товарищами, занимавшимися комплектованием интербригад, я получил в Альбасете не двух переводчиков, а более двадцати отличных бойцов.

Хаен прилепился к подножию горы и, казалось, утопал в зелени. Но первое впечатление оказалось обманчивым. Сады и рощи лишь окружали город. Уже на окраинах нас встретил суровый камень. В узких ущельях средневековых улочек ни кустика, ни травинки. Только кое-где в центре робко зеленела трава на скверах, и там же стройными рядами высились вечнозеленые деревья, за которыми заботливо ухаживали люди.

Странен был этот окаменевший город, имевший почти шестидесятитысячное население. С исступлением монаха-фанатика он отталкивал протянутые к нему нежные ветви апельсиновых и мандариновых садов, упорно не желал слушать волнующий шелест оливков.

Но жители Хаена отнюдь не напоминали монахов. Линия фронта проходила всего в двадцати пяти — тридцати километрах, а они шумно наслаждались всеми доступными благами жизни. Думаю, что чудесная испанская музыка проникала ио вечерам даже за высокие стены огромного женского монастыря…

В Хаене мы с Доминго сразу направились в провинциальный комитет Испанской коммунистической партии, секретарем которого был член ЦК КПИ товарищ Немесио Пасуэло. Он тепло встретил нас, познакомил с находившимся тут же другим секретарем — товарищем Кристовалем Валенсуела.

Быстро были решены все вопросы, связанные с прибытием группы минеров: размещение, связь с командирами частей, материальное обеспечение.

Через несколько дней товарищ Пасуэло устроил ужин, на котором присутствовали почти все местные партийные работники, наш советник на южном фронте Кольман со своими переводчиками, Доминго, Висенте, я и Обручева. Здесь я впервые увиделся с членами провинциального комитета Хосе Арока и Мартинесом. Последний стал непосредственно заниматься всеми нуждами нашего специального подразделения.

Много узнали мы о большой работе, проделанной коммунистами провинции. В первые дни мятежа комитет КПИ во главе с Пасуэло ушел сражаться против мятежников. В Хаене остался лишь один член комитета — инвалид Мартинес. На него обрушилась груда дел, и отчасти вследствие этого он не смог противодействовать некоторым перегибам в сельском хозяйстве. Только когда вернулись с фронта остальные члены провинциального комитета КПИ, здесь по-настоящему, хотя и явочным порядком, была проведена земельная реформа в интересах сельской бедноты.

Узнали мы и о героической борьбе шахтеров и металлургов Хаенской провинции. Позже эти металлурги из Линареса и Убеды по заданию провинциального комитета партии отливали корпуса для ручных мин, которые мы снаряжали самодельными взрывчатыми веществами в самодельными взрывателями.

Товарищи из провинциального комитета КПИ приготовили для нас помещение как раз возле женской обители. Глядя на монастырь, широко раскинувшийся почти в самом центре города, Висенте рассудительно заметил:

— Такое соседство нам не помешает. Фашистская авиация не будет сбрасывать сюда бомбы!

Но он ошибся. При первом же налете бомба угодила в соседний с нами дом…

В тот же, кажется, день мы получили очень важную для нас информацию о существовании в тылу франкистов на территории провинций Кордова и Гранада нескольких партизанских отрядов.

Большой партизанский отряд обосновался, как нам сказали, в районе шахт Минас де Рио-Тинто. Его бойцы изо дня в день совершали дерзкие налеты на противника. Однако постоянной связи ни с этим отрядом, ни с другими не имелось. Организованного подполья в тылу мятежников создать здесь не успели. Население некоторых городов и деревень полностью ушло на территорию республики.

И все же мы верили, что наши подразделения смогут действовать успешно.

В самом деле, сплошного фронта нет. В горах — масса естественных укрытий, где маленькие группы минеров легко могут скрываться днем. Больше того, многие важные для противника пути сообщения находятся так близко от передовых его позиций, что вылазки можно спокойно совершать в течение ночи.

Об этом я и сказал военному советнику Кольману, у которого побывал в первый же день приезда в Хаен. Прекрасный товарищ, спокойный и рассудительный, как почти все латыши, Кольман полностью согласился со мной.

— Группе Доминго предстоит действовать в районах Гранады, Кордовы и Пеньярроя, — склонившись над картой и обводя карандашом называемые пункты, говорил он. — Командование фронта требует, чтобы вы лишили противника возможности планомерно подвозить резервы. Нужно также отвлечь как можно больше фашистских частей на охрану путей сообщения. Одновременно подрывникам поручается ведение разведки и захват «языков». Сможете?