Илья Старинов - Мины ждут своего часа

Загнав машины в тень растущих возле кортихо деревьев, мы внимательно рассматриваем в бинокли местность. Кругом все спокойно. Надо двигаться дальше.

Но не проехали и двух километров, как заметили на склоне ближней горы группу вооруженных людей. Попытка проскочить и скрыться за поворотом дороги не удалась. Захлопали выстрелы, засвистели пули.

Бойцы четко выполняют команду. Высыпав из машин, они залегли и открыли ответный огонь. Хуан бьет короткими очередями из ручного пулемета. Кажется, что пулемет в его руках дрожит от ненависти.

Наш огонь очень плотен и, видимо, не безрезультатен. Противник умолкает. Люди на склоне горы начинают делать перебежки и отступают. Но отступают они почему-то… на восток, в сторону республиканских позиций.

Доминго кричит, чтобы наши прекратили стрельбу.

Что за черт?!

Может быть, мы столкнулись со своими разведчиками? Почему никто не предупредил нас о возможности такой встречи? В штабе утверждали, что за линией фронта нет ни одного республиканского подразделения…

Поднимаем красный шарф. Группа на склоне горы отвечает нам тем же.

Хуан просит, чтобы его послали для переговоров. Мы соглашаемся и с замиранием сердца ждем, вышлют ли неизвестные своего представителя навстречу Хуану. Не прогремит ли роковой одиночный выстрел.

Хуан все идет…

Из кустов появляется человек и начинает осторожно спускаться навстречу нашему представителю. Вот они сходятся. Через минуту Хуан оборачивается и весело машет рукой. Мы поднимаемся с земли, выбирается из кустов и «противник». Все прояснилось очень быстро: мы столкнулись с разведывательной группой одной из анархистских колонн.

Браниться? Ссориться? В нелепой стычке не виноваты ни они, пи мы.

Выяснив у разведчиков, что впереди до самой автомобильной дороги нет фашистских отрядов, мы снова пускаемся в путь. И уже через полчаса, замаскировав машины в кустарнике, наблюдаем за движением вражеского транспорта по шоссе Теруэль — Каламоча.

Видна нам и безжизненная железная дорога. Похоже, поезда ходят крайне редко.

На автомагистрали охраны нет. Идут по ней главным образом одиночные машины. Редко появляются колонны из десяти — пятнадцати грузовиков, порой с солдатами, порой с поклажей.

Выехать бы на дорогу, пристроиться к какой-нибудь из таких колонн и устроить мятежникам фейерверк! Но мы не решаемся на это. Зато в открытую приближаемся к шоссе и примерно в пятистах метрах разворачиваемся так, чтобы сподручнее было вести огонь.

Шоферам фашистов и в голову не приходит, что у дороги легковушки республиканцев.

Выждав, пока приблизится очередная колонна машин, груженных какими-то ящиками, открываем дружный огонь.

Некоторые грузовики с ходу сползли на обочину. Шоферы попрыгали в канавы. Одна машина загорелась. Остальные дали газ и поспешили скрыться.

Чтобы задержать возможную погоню, мы, отъехав от шоссе, поставили в колею замыкатель из спичечной коробки (точно такой, какой я показывал Тухачевскому год назад), а в придорожных кустах заложили солидный заряд тола.

Такая предосторожность оказалась нелишней. Вскоре до нас долетел звук глухого взрыва. Видимо, фашисты наскочили на фугас и воздержались от преследования…

Нашу вылазку считали успешной, но я вернулся в невеселом настроении. Ведь собственными глазами убедился, что мятежники быстро исправили повреждения от наших мин и фугасов не только на шоссе, но и на железной дороге.

Выходит, прав был командующий участком? Подрывники действительно не приносят пока войскам, ведущим тяжелые бои под Теруэлем, той пользы, на которую мы рассчитывали…

На следующий день капитан Доминго и Антонио снова повели в тыл врага две группы минеров.

Доминго пересек линию фронта на старом месте, Антонио — южнее, там, где железная дорога Теруэль — Калатаюд проходит не более чем в двадцати километрах от Альфамбры.

На участке, где действовала группа Антонио, плотность фашистских постов оказалась увеличенной, и нашим пришлось идти только ночью.

Пересекая автомобильную дорогу, минеры убедились, что ее энергично патрулируют.

Охранялась и железная дорога.

Тем не менее, изучив систему охраны, наши бойцы установили на колее две мины с ампульными взрывателями. Заслышав шум приближающегося поезда, Антонио сам подскочил к железнодорожному полотну и установил мину с колесным замыкателем.

Поезд спокойно прошел над колесным замыкателем. Вся надежда была теперь на ампульные мины. И они сработали. Рванула первая… Поезд идет. Рванула вторая… Поезд идет. Из вагонов открыли беспорядочную стрельбу, на путях замигали фонарики патрулей, в воздух взвились осветительные ракеты.

Пришлось поспешно отходить. Уже в километре от железной дороги подрывники услышали новый взрыв. Как выяснилось позже, это сработал колесный замыкатель. Но сработал он не под поездом, а в руках снимавшего мину фашиста.

Я был обескуражен случившимся. Мины, безотказно работавшие на испытаниях, не оправдывали себя в бою. Столько труда, такой риск, а подрывали только путь!

Мрачно выглядел и возвратившийся с задания Доминго. Что-то непривычное было в знакомом облике капитана. Приглядевшись, я заметил, что на нем опалено обмундирование.

Поток страшных проклятий, которыми разразился мой друг в адрес мятежников, командования, погоды и всех испанских святых, ничего не разъяснил. Только немного успокоившись, Доминго рассказал, что его постигла неудача. Ампульные мины, которые ему удалось установить, обнаружили патрули, а колесный замыкатель не сработал. Единственное, что сделала группа Доминго, — захватила на обратном пути фашистский бензовоз и сожгла его.

При этом больше всех отличился Рубио. Он вышел на асфальт с красным сигналом. Бензовоз немедленно остановился. Одетые в форму фалангистов шофер и сопровождающий, почуяв неладное, схватились за оружие. Но Рубио опередил их. Потом он открыл цистерну, поджег свой носовой платок и вместе со спичечной коробкой швырнул его в бензин. Подрывники не успели отбежать на достаточное расстояние. На многих подпалило одежду, некоторые поплатились за неосторожность своими шевелюрами.

— Вот карбюратор с бензовоза, — мрачно сказал Доминго. — Нам не везет, Рудольф [12] Так называли меня в Испании. . Дьявольски не везет!..

Наступил новый, 1937 год. В новогоднюю ночь мы перебирались из Альфамбры в Ориос.

На середине пути нас задержала колонна анархистов и потребовала отдать машины.

Доминго вылетел из кабины, как разъяренный лев. Щелкнув затвором, он закричал, чтобы анархисты освободили дорогу.

Хуан и Рубио встали по бокам от командира, держа оружие наизготовку. Пепе выхватил гранату.