Валентина Краскова - Кремлевские кланы

— Я немного задержусь и прочитаю ее, так что мы сегодня все решим…

На 3-й Международной конференции коммунисток летом 1924 года Н. К. Крупская сделала доклад «Общественное воспитание работницы». Сокращенная и обработанная стенограмма доклада в виде статьи была напечатана в «Коммунистке» (февраль 1925 года). Она и сейчас читается с интересом, ибо основные ее положения сохранили свою яркость и свежесть.

Я была делегаткой конференции, и в памяти живо воспоминание о том, с каким искренним восхищением встретили ее представительницы коммунистических партий всех стран. И доклад был необычным, лишенным всяких внешних прикрас. Он пленял глубокой мыслью. Предельно ясно и образно Надежда Константиновна доказывала, что вся проблема воспитания должна сейчас исходить из ленинской мысли о том, что «живой социализм — это творчество масс», что никакого социалистического строительства не может быть без самодеятельности масс. «Раньше семья мешала, препятствовала общественной деятельности женщины. Теперь же, — говорила Надежда Константиновна, — мы идем к таким формам семьи, которые явятся, выражаясь современными терминами, «ячейкой содействия» общественной жизни. Это значит, что женщина научится смотреть и на собственную жизнь с точки зрения общественных интересов, что она будет воспитывать своих детей в коммунистическом духе».

В начале века, продолжала Надежда Константиновна, у революционных деятелей было очень смутное представление о том, как будет протекать жизнь при социализме. Она вспомнила, как в 1901 году, наблюдая за массовыми спортивными упражнениями рабочих во Дворце спорта в Брюсселе, П. Б. Аксельрод ей сказал: «При социализме будет очень скучно жить…»

«Конечно, это была шутка», — сказала Надежда Константиновна. Отчетливо помню, как она добавила: «Я очень обиделась за социализм, хотя по тогдашней своей застенчивости и не решилась возразить».

Чувство обиды — способ исправить уже совершившуюся несправедливость. Человеку кажется, что если это чувство будет достаточно интенсивным, то в результате волшебных перемен события или обстоятельства, причинившие обиду переменятся. В этом смысле обида — невосприятие чего-то, что уже случилось, эмоциональная схватка с происшествием или явлением, имевшем место в прошлом. Эта борьба обречена на поражение, ибо изменить прошлое невозможно.

Чувство обиды вызывают не люди и события или обстоятельства. Чувство обиды — это наша собственная эмоциональная реакция. Только мы можем властвовать над ней, только мы в состоянии ее контролировать.

Чувство обиды и жалости к себе ведут не к счастью и успеху, а к поражению и страданиям.

После победы переворота большевики получили власть и привилегии. Привилегии обеспечивали нескучную жизнь и при социализме. Свои привилегии ответственные партийные работники до поры до времени маскировали. Жены и любовницы наркомов не рисковали щеголять драгоценностями и туалетами.

Исключением из правил были бриллианты из царского алмазного фонда, демонстрируемые со сцены актрисой Розенель, которую называли «ненаглядным пособием Наркомпроса». Только должность дарителя — наркома просвещения Луначарского — спасало от скандала.

Решение о высылке Троцкого за границу было принято на Политбюро в 1929 году.

Размышляя об утрате одного за одним своих последователей Троцкий писал:

«Чередование политических поколений есть очень большой и очень сложный вопрос, встающий по-своему, по-особому пред каждым классом, пред каждой партией, но встающий пред всеми. Ленин не раз издевался над так называемыми «старыми большевиками и даже говаривал, что революционеров в 50 лет следовало отправлять к праотцам. В этой невеселой шутке была серьезная политическая мысль. Каждое революционное поколение становится на известном рубеже препятствием к дальнейшему развитию той идеи, которую оно вынесло на своих плечах.

Политика вообще быстро изнашивает людей, а революция тем более».

«Это Троцкий объясняет, что у него фамилия Троцкий по имени того жандарма, который его допрашивал. А у нас в Туркестане был народный комиссар продовольствия Троцкий. Он пришел ко мне, я говорю: «Здравствуйте, товарищ Троцкий! Вы что, родственник?» — «Да нет, что вы! Я русский человек, я настоящий Троцкий, а он ненастоящий Троцкий!» — говорил Лазарь Каганович.

Самые различные легенды-существуют относительно роли Троцкого в практической организации Октябрьского переворота. «В этот период, — писал в 1965 году профессор И. Дашковский, — имена Ленина и Троцкого неизменно шли рядом и олицетворяли собой Октябрьскую революцию не только на знаменах, плакатах и лозунгах Октября, но и в прочном сознании партии, народа страны…»

Д. Волкогонов назвал Троцкого «демоном революции».

По мере развития болезни Ленина значительная часть большевиков начали воспринимать Троцкого как наиболее вероятного преемника вождя партии и государства. Но Троцкий проиграл во внутриполитической борьбе. Так говорят историки.

Лев Троцкий придумал слова «нарком», «Совнарком», но отказался от поста Председателя Совнаркома: «Стоит ли давать в руки врагам такое дополнительное оружие, как мое еврейство».

Лев Троцкий (Лейба Бронштейн) родился в 1879 году в семье одного из очень немногих в России еврейских помещиков.

На московском «открытом» судебном процессе в августе 1936 года был заочно приговорен к смертной казни. В это время он жил еще в Норвегии. Узнав первые подробности о московском процессе, Троцкий сразу же нарушил запрет: делал заявления для печати, направлял телеграммы в Лигу Наций, посылал обращения к различным митингам. Правительство Норвегии немедленно предложило Троцкому покинуть страну. Однако ни одна страна Запада не хотела пускать его. Только Мексика дала соглашение предоставить Троцкому политическое убежище. Он прибыл туда 9 января.

В Мексике Троцкий развернул политическую деятельность. Когда в Москве завершился последний большой «открытый процесс», Сталин поставил перед НКВД задачу — уничтожить Троцкого. Для убийства Троцкого в системе НКВД был создан специальный отдел. В 1938 году в одной из французских больниц после успешно проведенной операции аппендицита при странных обстоятельствах умер сын Троцкого Лев Седов. Был арестован и вскоре погиб его второй сын, Сергей, который был далек от политики и отказывался выехать с отцом за границу. В это же время по всем лагерям прошли массовые расстрелы троцкистов.

Первым доступ к архиву Троцкого получил (с согласия вдовы) бывший троцкист Исаак Дойчер. Он и стал главным из его биографов. Исаак Дойчер писал трилогию о Троцком десять лет. Первый том — «Вооруженный пророк» был издан в Лондоне в 1954 году, второй — «Разоруженный пророк — в 1959. Последняя часть трилогии — «Пророк в изгнании» была издана в 1963 году и рассказывала не только о последних днях «пророка», но и о его семейном клане.