Валентина Краскова - Тайны кремлевской любви

Надеюсь, читатель понимает, что нельзя подходить к рассмотрению вопроса о культовой проституции с позиций современной морали.

«То, что в сфере влияния христианской религии считалось «греховным», а именно половое удовольствие, в древневосточных религиях связывалось с самой природой, — пишет И. Зайберт. — Половое соединение считалось культовым священным действием и в своем сакральном значении не предполагало ничего непристойного или аморального. Религия, представлявшая богов в антропоморфном виде — они и ведут себя как люди, в том числе и по части любви, полового желания, — находила место и для сексуальности, причем с такой открытостью, какую сейчас нам трудно представить. Житель древнего Востока говорил о любви и зачатии у богов и людей без робости и без моральных опасений, в соответствии со своими специфическими, совершенно естественными представлениями».

К сожалению, замечает автор этих строк, большое количество древних клинописных табличек пылятся в подвалах многих музеев мира по причине своей чрезмерной эротической откровенности. Ученые считают, что современным людям незачем знать такие «непристойности». Даже такой фразе, как эта: «Я хочу при свете луны играть-В любовные игры; на чистом роскошном ложе я хочу распустить тебе волосы», пришлось ждать восемьдесят лет, чтобы ее опубликовали.

«Примерно за десять тысячелетий до нашей эры, когда еще не существовало письменности, человек начал без ложной стыдливости изображать культовое «возвышение сердца», чтобы магически способствовать плодовитости человека, плодородию животных и растений, — пишет Е. Вардиман. — На бронзовой табличке, которая сейчас находится в Берлинском музее Передней Азии, изображено культовое объятие. «Посвященная» девушка лежит на каменном алтаре примерно 80 см высотой. Ноги ее покоятся на плечах стоящего перед ней мужчины, который совокупляется с ней, держа ее за руку и бедро. Следует обратить внимание: она лежит на алтаре! Он исполнен сознания, что на алтаре совершается священнодействие. По-видимому, любовный акт совершался в таинственном полумраке, сопровождаемый музыкой и песнопением. При этом посетителя называли нежно «женихом» богини или ее представительницы».

«Я хочу украсить ложе свое и себя. Он положит свои руки в мои, он прижмет сердце свое к моему. Рука в руке — сон его так отраден, сердце к сердцу прижато — упоенье так сладко», — пелось в одной шумерской культовой песне.

Высшие жрицы в таких храмах были знатного происхождения, нередко представительницы царского дома. На найденных в Южной Аравии стелах с надписями говорится, что вожди племен посвящали своих жен и дочерей в верховные жрицы и невесты бога. Но это не значит, что после этого они превращались в гетер. Так древний человек стремился заручиться не только благосклонностью верховных божеств, но и обеспечить себя, свою семью и свой род плодовитостью и богатством в настоящем и будущем.

Низшие служительницы храмов набирались из числа подкидышей или обедневших женщин, которые не сумели расплатиться с долгами, а также из девушек средних и низших слоев населения. Бедность и в те далекие времена была одной из главных причин, по которой женщины и молодые девушки становились храмовыми иеродулами.

«Мой муж умер. В стране голод. Поэтому я отметила обоих моих детей знаком звезды Венеры и доверила госпоже. За это она даст им пропитание», — говорит вдова в одном вавилонском тексте 550 г. до н. э.

Но храмы не могли принять всех дочерей обедневших горожан и вдов. Постоянные войны и экономические неурядицы истощали средние слои. Поэтому получившим отказ приходилось зарабатывать себе на жизнь заурядной проституцией. Назойливо себя предлагая, девушки и женщины сбивали храмовые цены. Так вскоре стерлись границы между сакральной и обычной проституцией. Детей стали продавать так много, что обедневшие родители были рады, когда могли их задаром отдать в публичные дома или школы, где обучали этому ремеслу.

С ростом городов увеличивалась бедность и все больше падали нравы. Очень быстро количество проституток стало так велико, что «храмовым» гетерам приходилось конкурировать с уличными иеродулами. В некоторых городах даже начали издаваться законы, согласно которым запрещалось проституткам под угрозой строгого наказания закутываться в покрывало и не вводить в заблуждение мужчин (закутанными в покрывало ходили замужние женщины). Точно также ни одна городская жительница не должна была выходить на улицу с непокрытой головой, чтобы не выглядеть «свободной» женщиной.

Местом встречи нижних слоев общества были кабаки и постоялые дворы. В кабачке мужчины получали двойное удовольствие: они утоляли здесь и жажду, и похоть. В одной шумерской песне пелось: «О боже, как сладко питье юной девы, как сладко ее лоно, сладко, как опьянение…»

Среди содержательниц питейных заведений древнего мира самой знаменитой была ханаанеянка Раав из Иерихона. По легенде, она спрятала в своем заведении у городской стены двух израильских соглядатаев. Один рабби в Талмуде восхвалял ее двойственную природу: хотя Раав «ослабила тысячи мужчин распутством и плохим вином, но две души она спасла, и поэтому ее надо причислить к святым».

В эпоху, когда воцарился лозунг: «Кто не наслаждается, тот сам не может усладить», потребность в публичных домах была очень велика. В Помпеях, где едва насчитывалось двадцать тысяч жителей, во время раскопок было обнаружено семь публичных домов. На одном из них была надпись: «Для любящих жизнь сладка, как для пчел»; на другом надпись гласила: «Здесь обитает наслаждение».

С развитием культуры появился слой изысканных гетер (это греческое слово означает «спутница»), которые играли важную роль в греческом обществе. Они отличались не только изысканной красотой, но были довольно образованными: превосходно разбирались в музыке, литературе, философии, политике и иных областях жизни. Лаиса из Коринфа была подругой и ученицей Диогена и сама считалась признанным философом. Диотима принадлежала к окружению Сократа и Платона, который с похвалой отзывался о ней и обессмертил в своем «Пире». Диотима из Мантинеи обогащала их новыми идеями. Почему после всех ученых споров в кругу мужчин именно слова Диотимы были признаны мудрейшими? Потому что она, как женщина, знала, что такое рождение, «ибо всякое творческое стремление к добру и красоте порождается жаждой продолжения жизни. Всякое рождение есть чудо, то есть проявление божественного в человеке, в том числе и когда речь идет и о зарождении и становлении в нас нравственности или опознании божественного».

Благодаря Диотиме Сократ пришел к пониманию любви как стремлению к прекрасному, под которым он понимал философию. Но для самой Диотимы прекрасное прежде всего было связано с сексуальностью.