Николай Трус - Великие скандалы и скандалисты

Примерно в 9 утра Джефф явился в отель, сопровождаемый тремя офицерами, одетыми в штатское. Дверь открыли: Родни, вооруженный 35-мил-лиметровой камерой со вспышкой, и Нэнси, на которой из одежды была только розовая рубашка без пуговиц. После того, как Вуды представились Джеффу, в номер вошли полицейские и надели на них наручники. «Я — врач, а это — моя жена! — протестовал Родни. — Записывая на пленку и фотографируя мою жену во время половых сношений с молодыми, здоровыми самцами, я могу определить интенсивность ее оргазмов.» Хотя Вуды и не могли сообщить название журнала, который собирается опубликовать их исследования, Родни произвел «количественную и качественную оценку всех спектаклей» — с Хью и двумя предыдущими молодыми людьми, с которыми Нэнси имела дело в Британской Колумбии, включая одного выдающегося молодого человека, который получил 70 долларов за один час и 20 долларов чаевых. Отчеты были конфискованы вместе с фото- и кинопленками, магнитофоном, камерой, обобщающей статьей, называвшейся «Оргазм зрелой женщины», и презервативами, которыми мужчины, кстати, ни разу не пользовались.

Вудов отвезли в полицейский участок, где был составлен протокол и взяты отпечатки пальцев. Нэнси было предъявлено обвинение в проституции, в соответствии с которым она приговорена к одному году тюремного заключения и штрафу в 2500 долларов. Родни обвинялся в посредничестве проституции. Максимальное наказание, предусматриваемое законом за подобную деятельность, — 100 000 долларов и пять лет тюрьмы.

Освобожденные из-под стражи до начала суда, который должен был состояться в октябре, Вуды вернулись в отель «Юджин Хилтон», откуда их сразу же выдворили. Они поехали в Саутгемптон, где дело приняло еще более крутой поворот.

Родни и Нэнси и раньше были предметом сплетен, но они не были готовы к той буре, которая последовала за их арестом. Скрытная, замкнутая пара стала «гвоздем» телевизионных программ и бульварных газет.

Реакция Саутгемптонской клиники, где работал Родни, имела гораздо более разрушительные последствия, чем все эти разговоры. Вуд был уволен 2 октября, клиника посчитала необходимым «защитить интересы больных». Он пытался опротестовать свое увольнение. До самой своей смерти Родни заявлял через своего адвоката, что исследования были законными. «Это была не только их инициатива, — заявлял Гарри Иселер, нью-йоркский поверенный Вуда. — Они хотели получить такие же отчеты от нескольких медицинских пар — докторов и их жен, объединить их в одно исследование и опубликовать его результаты.»

Снобизм Родни оттолкнул от него многих людей, которые вначале хотели помочь ему. Он прогуливался по городу с таким видом, будто ничего особенного не произошло. После того, как суд признал Вудов виновными в проституции и они уплатили штраф в 5000 долларов, у них не осталось больше сторонников.

Сплетники в Мэдоу-клубе отвернулись от них, давая понять, что Вуды могут убраться подальше. Работы не было, и деньги Вудов начали быстро таять, а бывшие жены требовали уплаты алиментов.

В ноябре после показа по телевидению и появления в газете «Саутгемптон-пресс» репортажа под названием «Секс-Док» Родни и Нэнси уехали из города, не оставив экс-женам своего будущего адреса. Флорида должна была стать тем местом, где Родни и Нэнси начнут новую жизнь. Они провели там неделю, присматривая подходящий дом для покупки. Их приятельница, заведующая сбытом в компании по производству прохладительных напитков, уговорила их вступить в эту фирму, и они внесли вклад 25 000 долларов. «Он сказал, что он больше не врач, и собирался поменять профессию», — рассказывает эта женщина. Она ничего не знала о скандале, пока кто-то не положил ей в почтовый ящик несколько газетных вырезок.

Возможно, на одном из профессиональных собраний новых работников Вуд осознал всю глубину своего падения. Всего несколько месяцев назад он был гениальным анестезиологом с безупречной трудовой биографией, одним из «столпов общества», доктором с оксфордским дипломом, а теперь он… продавец минеральной воды.

«Однажды, застав ее дома одну, я спросила: «Нэнси, ради всего святого, скажи мне, зачем ты это делала? Разве ты не боялась СПИДа?» Слезы показались у нее на глазах, и она сказала: «Я люблю его, я хотела ему помочь. Он говорил мне много раз о том, что я должна это сделать, и в конце концов я согласилась». Я сказала: «Хорошо, Нэнси, только не делай этого больше никогда», и она ответила, что теперь она прекрасно понимает, что это разрушило их жизнь.»

Распад личности у Родни прогрессировал очень быстро. «За тот месяц, что он находился здесь, с ним произошла разительная перемена. Он нуждался в помощи. Потом она взяла его на прогулку в Бока Ратон. Она говорила: «Мы стараемся проходить профессиональную подготовку, но у меня действительно постоянные проблемы с Родни». В Палм-Бич-клубе их встретили неприветливо, и после этого они уже не показывались в обществе.»

Он чувствовал себя ужасно и был вынужден постоянно принимать таблетки от депрессии, неврозов и бессонницы.

Родни хотел вернуться домой. Как рассказывает все та же приятельница, Нэнси «сказала, что у него слишком много имущества в Саутгемптоне».

5 декабря Вуды начали долгий путь обратно, в Саутгемптон, и прибыли туда поздней ночью. На следующее утро Нэнси встала рано, чтобы успеть на рейсовый автобус в Вашингтон. Там она встретилась с адвокатом Марком Сэндграундом и советовалась с ним о том, как лучше защитить ценности Родни.

В этот день Родни покончил особой.

Гейл Вуд сидела на кожаном диване в холле своего дома — привлекательная 50-летняя блондинка, одетая в траур. Она, конечно, была шокирована «секс-приключением» Родни, но гораздо сильнее ее беспокоил его внезапный отъезд во Флориду.

Перед тем, как уехать, Родни объявил о продаже своего дома за 1,95 миллиона долларов и дал указание банку прекратить выплату ежемесячного содержания на детей. Гейл подала в суд заявление о необходимости юридического контроля за продажей дома. Она утверждала, что Родни собирается получить деньги и удрать.

«Когда я узнала, что собой представляет Нэнси, — говорит Гейл, — я поняла, что они собираются продать дом и скрыться, и я решила подготовиться к этому. У меня было право совместного с Родни владения домом в Саутгемптоне и домом во Флориде. Но, к моему большому удивлению, оказалось, что Родни перевел все это на имя Нэнси еще в декабре 1986 года. Я слышала кое-что о «фокусе» Нэнси с Томом Клайдом. Больше всего меня поразило сходство обстоятельств: передача имущества, смерть и немедленное требование кремации тела.»

На заседании суда 18 декабря было заключено соглашение о том, что Родни будет похоронен в семейном склепе. Все три миссис Вуд присутствовали на похоронах.