Йона Амнон - Не оставляя следов. Воспоминания ветерана израильских спецслужб

Судно вместе со всем экипажем в составе семи человек было незамедлительно переведено в порт Барри.

В ходе предварительного следствия установлено, что экипаж «Лино» набран из выходцев из Фирено (Фиуме) и что они были наняты на работу некоей фирмой из Триеста. Погрузив в Триесте электрические столбы и другие материалы, корабль отправился в порт Фиуме и там принял на борт груз оружия, несколько тысяч винтовок и множество ящиков с боеприпасами и взрывчаткой.

Членов экипажа беспокоил состав груза, который наверняка станут проверять итальянские морские власти, но капитан заверил их, что товар, предназначенный для одного из портов в Сирии, зарегистрирован законным образом, и показал соответствующие документы фирмы.

Экипаж успокоился, и судно отчалило, однако из-за неисправности манометра, а также для пополнения запасов провизии ему пришлось изменить курс и бросить якорь в порту Мольфетга. Все эти данные нам сообщили члены экипажа.

Полиция немедленно связалась с соответствующими учреждениями, чтобы установить, действительно ли упомянутый груз официально зарегистрирован и действительно ли он предназначается Сирии.

Что же касается славянского агитатора, арестованного в числе других членов экипажа, то он хорошо известен властям, ведущим следствие, и полиция давно его разыскивает. В интересах следствия имя арестованного не называется».

Коммунистическая газета «Унита» писала 4 апреля 1948 года:

«Провокационная ложь правительства относительно контрабанды оружия, обнаруженного в Мольфетте.

На корабле обнаружены 400 ящиков с винтовками и 800 ящиков с боеприпасами. Предлог для ареста — «славянский злоумышленник» — уже отпал; правительство готово признать, что груз вполне законный.

Неудачная уловка властей — то ли придуманная для прикрытия крупных поставок оружия, то ли просто предвыборная пропаганда с целью очернительства вымышленных славянских агитаторов — выплыла вчера на свет в порту Мольфетта благодаря коммунистическому мэру города.

Вчера ранним утром товарищу Альтомере сообщили, что на судне, которое вошло — или которое береговая охрана заставила войти — в порт Мольфетта, найден груз, состоящий из 400 ящиков боеприпасов разных видов. Мэр города обратился к полиции и потребовал объяснений. Но там отказались сообщить подробности. Тем временем по городу разошлись слухи о нагруженном оружием корабле, и вокруг территории, оцепленной полицией, собралась толпа в несколько сот человек.

Мэр города категорически потребовал, чтобы ему была предоставлена вся информация и чтобы груз был немедленно выгружен в порту, вплоть до выяснения обстоятельств! Поскольку власти воспротивились этому, мэр обратился к руководству порта и здесь столкнулся с двумя людьми, один из которых представился как д-р Фиора, а другой — как агент контрразведки. Оба предупредили, что эта история не должна попасть в печать, ибо она затрагивает государственные интересы Италии. Что это за интересы — они не объяснили… Но вскоре после ареста семи членов экипажа корабля полиция сообщила газете «Анса», что среди арестованных находится известный славянский агитатор и что судно, которое, согласно документам, держало курс на Бейрут, вышло из порта Фиуме. Правительственные вечерние газеты воспользовались этим фактом, чтобы сообщить (а может быть, все это было подстроено специально), что обнаружена целая сеть торговцев оружием, посредничающая между Югославией и «коммунистическими агитаторами». Итальянское радиовещание тоже не упустило случая использовать новость в целях предвыборной пропаганды в пользу христианско-демократической партии и обвинить югославский народ. Мэр города Мольфетта не сдается, и, когда судно с подозрительной поспешностью было переведено в порт Барри, он установил, что судно вышло не из Фиуме, а из Триеста и что сообщение о «славянском агитаторе», не подтвержденное никакими доказательствами, служило исключительно пропагандистским целям. Правда, не вызывает сомнений тот факт, что корабль действительно нагружен оружием и боеприпасами, которые, как свидетельствуют сопроводительные документы (впрочем, часть документов оказалась поддельной), предназначались для Бейрута. Поскольку обнаружились разногласия, властям пришлось отказаться от провокационных шагов, и то же самое агентство новостей, которое раньше опубликовало заявление полиции, поздней ночью сообщило, что произошла ошибка и что никакого славянского пропагандиста на корабле не было: всех ввела в заблуждение похожая фамилия.

К сожалению, факт остается фактом: из-за махинаций правительства пролилась кровь. Напоминаем, что в порт для «наведения порядка» была вызвана полиция, один из полицейских выстрелил и ранил женщину.

Министерство безопасности признало, что этими уголовными делами занимаются тайные преступные организации, и назначило награду в 1 000000 лир за любые сведения, которые приведут к аресту преступников».

Таковы были газетные публикации.

Узнав, что корабль находится в итальянском порту, мы, естественно, сразу же подумали об открывающихся перед нами новых возможностях. Я с удивлением услышал, что кое-кто по-прежнему предлагает провести бомбардировку с воздуха. Поскольку времени у нас было крайне мало, Ада Серени настаивала, что следует воспользоваться ее хорошими отношениями с группой итальянских подрывников (итальянские «люди-лягушки» имели богатый опыт, в частности, они взрывали британские корабли в александрийском порту во время Второй мировой войны) и они совершат диверсию. Мы же считали правильным немедленно отправить кого-нибудь из наших людей в Барри, чтобы разведать обстановку, а затем провести диверсию своими силами. Такой вариант казался нам более надежным и действенным. Йоселе Дрор отправился в Барри, взяв с собой мое письмо к Мирьям и Йосефу Гроссманам (Горен) [32] Мирьям и Йосеф Гроссманы (Горен) всю войну провели в подполье, с чужими документами. Они спасали еврейских детей, а после окончания войны помогали переправлять их в Эрец-Исраэль. Когда же подошла их очередь репатриироваться, их попросили остаться, и Мирьям была назначена директором «Центра для изгнанников» в Барри, а Йосеф помогал ей, работая завхозом и бухгалтером. В 1949 г., по их просьбе, они были освобождены от должности и уехали в Израиль, где работали в Министерстве безопасности. Мирьям умерла в 1961 г. от рака. (Примеч. автора.) , которые в то время заведовали отделением «Центра для изгнанников» в Барри, прося оказать ему всяческую помощь.

Прибыв в Барри, Йоселе тут же начал составлять план нападения на «Лино».