Нина Левина - Дзюдо и кино

Через неделю во время тренировки ко мне подошёл парень из нашей команды и тронул за плечо:

— Слышь, Серёга, выйди. Там тебя спрашивают.

Я с неудовольствием сошёл с тренировочных матов, поправил кимоно и выглянул из зала. Каково было моё удивление, когда перед входными дверями я увидел того самого коренастого парня, который схлопотал от меня по лбу. Он стоял, слегка насупившись, но смотрел с любопытством и дружелюбием.

— Чего тебе? — спросил я не очень резким тоном, помня, чей он сын.

— Ты так здорово меня тогда уложил! Всего одним ударом, — преодолевая неловкость, ответил парень и улыбнулся. — Научишь так же?

Это было слегка неожиданно.

— Зачем тебе? — недовольно буркнул я в ответ. — Чтобы с девушками покороче разбираться?

— Нет, что ты! — воскликнул он. — Даже не знаю, что на меня в тот раз нашло. Как затмение! Обычно девушки сами ко мне на шею вешаются, впору от них отбиваться. Ну так как? Научишь?

Я ещё раз с недоверием оглядел сынка большой партийной шишки и подумал: «Интересный парень — в лоб получил и в ученики просится», — а вслух сказал:

— Если только ты мне пообещаешь, никогда не применять дзюдо для нападения, а только для защиты себя и слабых…

— Обещаю! — радостно ответил парень и протянул мне руку для пожатия. — Давай знакомиться! Прохоренко Володя. А тебя зовут Сергей, я уже знаю.

— Я о тебе тоже немного наслышан, — пробормотал я, отвечая рукопожатием.

Со следующего дня Володя стал приходить к нам в зал на тренировки. Надо отдать ему должное — ученик он был способный и терпеливый. После того, как я припечатывал его в очередной раз спиной к мату, он не морщился, а вскакивал на ноги и с восторгом говорил:

— Здорово! Покажи, как ты это сделал! — И я снова укладывал его на лопатки.

Однажды вечером, спустя примерно неделю от начала занятий с Володей, я вышел из здания института после тренировки. Настроение было прекрасное, я хорошо потрудился, немного устал, мечтал о горячем сытном ужине и не обратил внимания на чёрную «Волгу», припаркованную прямо перед выходом из корпуса, и двух мужчин, стоящих возле неё. Зато они сразу же заметили меня и загородили проход широкими плечами.

— Сергей Рак? — строго спросил один.

Я удивлённым взглядом окинул их крупные фигуры в ратиновых пальто, заметил и одинаковые ондатровые шапки. По дорогим шапкам сразу же сообразил, что это не представители МВД.

— Ну да… — Ответ прозвучал неуверенно.

— Присаживайтесь в машину, поедете с нами, — велели мне, и тогда я заметил чёрную «Волгу».

«Это КГБ!» — охнул я про себя, понял, что пререкаться нет смысла, и начал усаживаться в машину, лихорадочно соображая, что же такого натворил, раз меня прямо у выхода из института вылавливает столь грозная контора. Один из мужчин сел за руль, а второй рядом со мной на заднем сиденье, и «Волга» мягко покатила по улицам вечернего города.

— Куда вы меня везёте? — сделал я попытку получить хоть какую-то информацию.

— Скоро узнаешь, — прозвучал краткий ответ, и больше никто из нас за всю дорогу не проронил ни слова.

«Неужели светит мне Колыма? Бедная мама, она не переживёт! Что же я сделал? И когда успел? Мамочка, прости меня!» — Мысли, одна горше другой, проносились у меня в голове.

Наконец, к моему удивлению, машина остановилась возле здания ЦК Компартии Украины на Печерске. Мужчины вышли из машины, и я проследовал вместе с ними внутрь здания. Дежурный офицер охраны войск КГБ на входе вскочил при виде моих спутников и слегка вытянулся. Мужчины, не задерживаясь и не предъявляя документы, прошли мимо него, на ходу бросив:

— Этот с нами!

Дальше мы проходили мимо каких-то кабинетов, поднимались по этажам. Всё это время я шёл, как неживой, в голове клубился туман от непонимания ситуации — зачем меня сюда привезли, почему ведут под конвоем, что меня ждёт и, главное, куда я отсюда выйду? Наконец, дверь одного из кабинетов распахнулась, и меня впустили внутрь.

— Сергей Рак. Доставлен в целости и сохранности. Как говорится, получите и распишитесь! — отрапортовал один из моих сопровождающих женщине-секретарше, сидящей за небольшим столом.

Женщина взглянула на меня и приветливо улыбнулась, как старому знакомому:

— А-а, Серёжа! Проходи, располагайся удобнее! — Взглядом она показала на небольшой кожаный диванчик, стоявший тут же в кабинете. — Чаю хочешь?

Я отрицательно помотал головой, ещё не совсем придя в себя от неожиданно доброжелательного приёма. Одно было понятно — Колымы пока не будет, перед Колымой чаю не предлагают. Я оглянулся на дверь — она снова была закрыта, а моих сопровождающих и след простыл.

— Подожди, пожалуйста, несколько минут, — попросила меня женщина.

— Хорошо, я не спешу, — попытался я неловко сострить, разлепив ссохшиеся губы.

Через несколько минут на столе зазвонил телефон. Секретарша сняла трубку, выслушала указание, а потом подошла к большой массивной двери, ведущей в другой кабинет, распахнула её передо мной и сказала:

— Входи, Серёжа!

И я вошёл на негнущихся ногах. Навстречу мне по просторному кабинету шёл невысокий худощавый мужчина средних лет в строгом костюме и приветливо улыбался.

— Здравствуй, Сергей! — Мужчина пожал мою руку. — Меня зовут Александр Григорьевич Прохоренко. Я отец Володи. Того самого, которому ты недавно дал в лоб.

При этих словах сердце моё ухнуло вниз. «Нет, всё-таки Колыма», — с тоской подумал я, вяло отвечая на рукопожатие.

— Очень рад с тобой познакомиться, — продолжал Александр Григорьевич. — Володя от тебя просто в восторге! Да ты присаживайся, у меня к тебе есть очень серьёзный разговор. — Он жестом указал мне на кресло, стоящее возле стола.

Я уселся в кресло, а Александр Григорьевич расположился в соседнем, предварительно попросив секретаршу принести нам чаю. Напряжение спало, и я слегка расслабился, приготовившись выслушать Володиного отца.

— У меня, Сергей, два сына, — начал он, после того, как нам были поданы чашки с чаем и какие-то конфеты с печеньем. — Володя — младший. За старшего сына я совершенно спокоен, он окончил институт и сейчас работает. А вот Володя меня сильно тревожит. Парень он неплохой, добрый, даже слишком по отношению к некоторым своим приятелям, и совершенно безалаберный. К учёбе относится несерьёзно. Ты, наверное, знаешь, что на втором курсе он задержался на второй год?

Я кивнул, а он продолжал:

— А ведь вполне способный мальчишка. Но на него сильное влияние оказывают разные компании и мешают взяться за ум. Вот у меня и будет к тебе просьба, Серёжа, взять над Володей шефство…

При этих словах я чуть не поперхнулся чаем и с удивлением уставился на Александра Григорьевича.

— Мне?! Над вашим сыном?!