Алексей Асмолов - Фронт в тылу вермахта

— А вы думали, русский человек вам, гадам, помогать будет? Шиш!

Большим событием в жизни Партизанского края, свидетелем которого мне довелось стать, была организация и отправка продовольственного обоза для трудящихся блокированного Ленинграда.

Все началось с того совещания, на котором обсуждались вопросы, связанные с нападением на фашистский гарнизон в городе Дедовичи.

У меня был номер «Ленинградской правды» с извещением городского отдела торговли о нормах выдачи хлеба на февраль: по 250 граммов рабочим и инженерно-техническим работникам и по 125 граммов служащим, иждивенцам и детям. Конечно, те, кто собрался на совещание, знали о крайне бедственном продовольственном положении трудящихся Ленинграда, но конкретные цифры совершенно удручающе подействовали на присутствующих. В наступившей тишине кто-то сказал:

— Надо помочь Ленинграду.

По-видимому, товарищ обратился с этими словами к соседу, но их услышали все. Вечером во время ужина Орлов вспомнил об этих словах, сказанных ненароком, добавив, что продовольствие в Партизанском крае имеется. А спустя несколько дней Сергей Алексеевич сообщил, что население собирает продукты и хочет послать их ленинградцам. Причем сбор продовольствия происходит очень быстро и отмечен величайшим подъемом.

В деревне Броды один из старейших колхозников П. С. Васильев, узнав о сборе продовольствия, заявил:

— Пока не поможем ленинградцам, нам совесть не позволит садиться за стол. Мы должны обеспечить хлебом не только себя и партизан, но и найти хлеб для Ленинграда.

Даже в деревнях, сожженных и ограбленных гитлеровцами, люди отдавали голодающим ленинградцам все, что могли — откапывали из-под снега ящики, мешки с запасами, доставали продукты из ям и потайных складов, вели овец, телят, несли домашнюю птицу.

Сбор продовольствия для ленинградцев проходил в чрезвычайно сложной обстановке. После нападения па Дедовичи оккупанты направили несколько крупных карательных отрядов к границам Партизанского края. На территории Дегожского, Малышевского, Ефимовского, Станковского и других сельсоветов не утихали упорные бои партизан с карателями. Тем не менее даже из этих районов на сборный пункт прибывали санные обозы с продовольствием. Об этом стало известно гитлеровцам. В деревни на границе Партизанского края и за его пределы прибыли дополнительные карательные силы, которые должны были не допустить отправку продовольствия в Ленинград.

Фашисты рыскали по деревням, расправляясь со всеми, кто проводил сбор продовольствия или прятал его. От рук карателей погибли председатель Сосницкого сельсовета Воробьев и председатель колхоза «Красная горка» Смирнов. В деревне Зеленый Клин за сбор продовольствия были расстреляны председатель сельсовета Виноградов, председатель колхоза Григорьев, его жена, дочь и несколько колхозников. В другом селе фашисты учинили расправу над кладовщицей Марией Михайловой, узнав, что у колхозной кладовщицы находится около 100 пудов мяса и крупы для продовольственного обоза.

Марию схватили.

— Где продовольствие? — допытывались каратели.

— Никакого продовольствия у меня нет.

Тогда ее стали бить. Но ни побои, ни угроза смерти не поколебали решимость советской патриотки.

Марию расстреляли и начали пытать ее отца. Однако и он ничего не сказал фашистам. Был расстрелян и отец Марии. Потом тела отца и дочери гитлеровцы облили керосином и сожгли.

Пытаясь помешать отправке обоза, фашистское командование усилило бомбардировку Партизанского края. Несколько деревень сгорело. Но сорвать сбор продуктов для города Ленина не удалось. Даже из подвергшихся бомбардировке деревень, из многих сел, где рыскали каратели или близ которых шли бои, как это было на территории Дегожского, Малышевского, Ефимовского, Станковского и других сельсоветов, на сборный пункт прибывали санные обозы с различными продуктами.

К 25 февраля 1942 года обоз был в основном готов к отправке. Только колхозники Дедовичского района собрали 80 центнеров мяса, 94 центнера ржи, 25 центнеров пшеницы, 56 центнеров гороха, 132 центнера овса, 238 килограммов крупы, 51 килограмм масла. Это составило 161 подводу. Из Шушелевского сельсовета Белебелковского района поступило 180 килограммов продуктов, а из Переездовского сельсовета 420 килограммов свинины. Всего из Белебелковского района прибыло 37 подвод. Из Поддорского и Ашевского районов поступило 25 подвод. А весь обоз составил 223 саней, на которые уложили 8 тонн мяса, 9 тонн ржи, 2,5 тонны пшеницы, 5 тонн гороха, 238 килограммов различных круп, 51 килограмм масла и другие продукты. Обоз сосредоточился у лесной деревушки Нивки Дедовичского района.

В ходе сбора продовольствия родилась мысль написать письмо в ЦК ВКП(б) от имени партизан и населения Партизанского края. Текст письма обсуждали в партизанских отрядах и бригадах, на собраниях колхозников. Участники обсуждений ставили свои подписи под письмом. Нередко возникали трогательные сцены. В деревне Круглово старушка колхозница попросила:

— Может быть, и мне разрешите подписать письмо? Хоть я и старая, мало помогаю партизанам, но у меня такие же думы, как у всех.

Другая колхозница, Дарья Иванова из деревни Тычково, оказалась неграмотной, и ей пришлось просить соседку:

— Напиши мою фамилию. Только поставь Дарья, а не какая-нибудь другая Иванова. Пускай в Москве знают, что это я.

Сбор подписей под письмом повсеместно превращался в своеобразные митинги. Колхозники и партизаны заявляли о своей готовности, не щадя жизни, бороться с врагом.

— Пусть знает страна, что и в тылу у врага мы живем по-советски и участвуем в борьбе с оккупантами, — заявил колхозник Лобанов из артели «Красный камень».

13 школьных тетрадей, в которых стояло около четырех тысяч подписей, были приложены к письму, начинавшемуся так:

«Пусть эти простые слова пройдут через линию фронта, достигнут стен Кремля, возвестят о делах и чувствах советских граждан, временно попавших под фашистское ярмо».

Письмо заканчивалось клятвой:

«Кровавые фашисты хотели сломить наш дух, нашу волю. Они забыли, что имеют дело с русским народом, который никогда не стоял и не будет стоять на коленях».

Вместе со сбором продовольствия возник вопрос о санях, лошадях, возчиках.

В селе Острый Камень об этом состоялся такой разговор на общем колхозном собрании:

— Как насчет коней, граждане? — спросил председатель колхоза Федор Миронов. — Надо самолучших коней. Не в лес за дровами ехать. Путь предстоит долгий.

— Вот и отбирай лучших, — ответили ему.

— Ну, а кто готов сопровождать обоз? — спросил председатель.

— А женщин берут? — спросил чей-то женский голос.