Алексей Асмолов - Фронт в тылу вермахта

Касаясь улучшения разведки, нарком обороны требовал, чтобы она велась непрерывно и максимально отвечала задачам, выдвигаемым советским командованием. Особо подчеркивалась необходимость развернуть борьбу в городах, расширить там разведывательную и диверсионную работу. В приказе намечались и новые меры по улучшению политической работы среди населения, оказавшегося на оккупированной врагом территории, разоблачению лживой немецкой пропаганды. Одной из важнейших задач било улучшение координации боевой деятельности партизан и Красной Армии, усиление их взаимодействия. В приказе содержались важные указания по тактике партизанской борьбы.

С получением приказа народного комиссара обороны от 5 сентября 1942 года командующий войсками фронта приказал разработать план мероприятий по его выполнению. В середине сентября Военный совет Северо-Западного фронта, членом которого к тому времени стал и я, утвердил план боевых действий партизанских сил на осенний период. Главные усилия партизан сосредоточивались на разрушении коммуникаций врага — железных, шоссейных и грунтовых дорог. Особое внимание обращалось на уничтожение железнодорожных эшелонов. Для борьбы на коммуникациях нацеливалось около половины активно действовавших партизанских сил, которые входили в наше оперативное подчинение.

В связи с приказом народного комиссара обороны, ранее принятыми решениями, согласованными с Ленинградским штабом партизанского движения, а также обстановкой, сложившейся в Партизанском крае, Военный совет признал целесообразным ускорить выход 1-й, 3-й и 4-й бригад в новые районы боевых действий, завершив это к 20 сентября 1942 года.

Военный совет предложил совместно с партийными органами приступить к организации в городах и других населенных пунктах широкой сети подпольных групп, основными задачами которых должны были стать партийно-политическая работа среди населения, разведка, диверсии на вражеских объектах, уничтожение гитлеровцев и их прислужников, выявление и переправка в партизанские отряды патриотов, стремившихся с оружием в руках сражаться с захватчиками. Такие подпольные группы намечалось создать в Дновском, Порховском, Карамышевском, Псковском, Островском, Дедовичском сельских районах, а также в городах Дно, Порхов, Псков, Остров, Старая Русса.

Выполняя постановление Военного совета фронта, согласованное с ЛШПД, мы начали переброску партизанских отрядов и бригад нa запад, в намеченные районы новой дислокации. Ушла в Струокрасненский район и обосновалась у озера Радиловское бригада 3. М. Глебова. Развернули боевую работу в новом месте бригады 1. П. Буйнова и Ю. П. Шурыгина. В Стругокрасненский район вышли бригада А. В. Германа и несколько полков из бригады I. Г. Васильева.

Но закрепиться партизанам тут не удалось. Район был наводнен гитлеровскими войсками. Лес, где обосновалась 3-я бригада, казался блокированным. Тогда А. В. Герман совершил дерзкий рейд. Бригада перебазировалась в болотистые леса северо-западнее Порхова.

Труднее всего пришлось штабу 2-й партизанской бригады. Васильев и Орлов оставались в Партизанском крае до последней возможности.

Вот как описывает эти последние дни участник событий В. Февров в документальном очерке «Командир «Лесной республики»": С 7 сентября партизаны находились в болотах, кочевали с места а место. Люди смертельно устали. Беспрестанные бои, переходы о болотам, бессонные ночи измотали их. Кончилось продовольствие. Несколько дней ели пареную рожь, но потом не стало и ее. Партизаны были одеты по-летнему, а в лесу уже становилось холоднее. По утрам над болотами и над кустами висели холодные, сырые туманы. Появились больные. Сам комбриг частенько подносил ко рту кулак и заходился в долгом, надсадном кашле. L 18 сентября радист доложил:

— Товарищ подполковник, нет больше радиопитания…

Васильев знал, что бойцы, как всегда, верят ему. Скажи он сейчас — бросятся на врага и умрут в неравной схватке… Но теперь это было бы напрасной жертвой. И Васильев принял решение:

— Будем выходить к своим. Выйдем, передохнем — и снова в немецкий тыл.

Бригада пошла к линии фронта. Опасной и изнурительной была та дорога. Округа кишела гитлеровцами, и чем ближе к фронту, ем их было больше. Но Васильев умело провел свой отряд и в ночь па 22 сентября перешел линию фронта недалеко от местечка княжий Клин…»

Так случилось, что мне не удалось увидеться в те дни ни с Васильевым, ни с Орловым. А жаль. Не знал, что с одним из них не придется свидеться никогда. Вскоре я получил новое назначение и о судьбе комбрига Н. Г. Васильева узнал много времени спустя.

Рассказывают, кто-то из новых штабных работников, не знавших хорошо Васильева, спросил его:

— Это верно, что бригада, которой вы командовали, распалась перестала существовать?

— Бригада действует. Ее отряды бьют врага под Псковом Карамышевом. Часть партизан, которые вышли со мной, тоже готовы в поход.

— Значит, вы готовы вести бригаду обратно в тыл врага?

— Готов.

В короткий срок была вновь сформирована 2-я бригада. Ее возглавили, как и прежде, Николай Васильев и Сергей Орлов. В конце ноября 1942 года бригада пересекла линию фронта и направилась к прежнему месту действия — в Серболовский лес.

Снова полная лишений партизанская жизнь, снова почти бес прерывные бои. Не успела бригада ступить на землю бывшего Партизанского края, как гитлеровцы встретили ее карательно экспедицией. Партизаны отразили атаки врага. Но, учитывая его многократное превосходство, Васильев решил вывести бригаду и Дедовичского района в Новоржевский.

«Болезнь начала быстро прогрессировать, — вспоминает в очерке о комбриге Н. Г. Васильеве бывший партизанский журналист И. В. Виноградов. — Какие только меры ни принимала фельдшер Нина Романовна Щербакова! Ничто не помогало. Состояние Васильева ухудшалось. Но он все еще командовал бригадой.

— Ты же совсем болен! — убеждал его Орлов.

— Чепуха! Все пройдет.

Комбриг продолжал отдавать распоряжения, хотя временам голос его снижался до шепота. Выход был один: немедленно вывезти комбрига на самолете в советский тыл. Но, как назло, стоял вьюжная, нелетная погода. Не было у партизан и подходяще площадки, чтобы принять самолет: лед на озере оказался тонким, ровной полянки тоже не находилось. Николай Григорьевич терял последние силы. Во время переходов его несли на носилках».

11 декабря в Валдай была подана тревожная радиограмма «Васильев тяжело болен. Немедленно шлите самолет озеро С} сельница. Вылет самолета радируйте. Орлов».

В тяжелом состоянии, с резкой одышкой вывезли комбрига на Большую землю и положили в госпиталь. 25 марта 1943 года Николай Григорьевич умер от скоротечного туберкулеза легких.